– Безусловно, мы учтём содействие сотрудников «CIM-безопасность» в поимке преступников, – поправился Кофт, уловив моё недовольство. – Но сейчас, Вероника, я очень тебя прошу помочь нам во всём разобраться и честно ответить на вопросы Олега Николаевича. Помни, от твоих ответов зависит судьба отличного офицера.
– Вячеслав Леонидович, если Вы продолжите оказывать давление на свидетеля, я буду вынужден просить Вас удалиться, – перебил Кофта агент собственной службы безопасности, и майор, примирительно разведя руками, отступил от меня на несколько шагов.
Говорить с агентами без адвоката я опасалась, но и промолчать не могла. Отчётливо понимая, что на месте избитой девушки должна была оказаться я, недолго поколебавшись, всё же согласилась ответить на вопросы Пашкова. Пусть этих двух гадов Яра и Костю отдадут под трибунал и пускай они гниют в тюрьме до конца жизни. Непонятно только, зачем Вотанин искалечил Кристину, ведь капитан знал, кто именно в Сети скрывался под именем Беловой. По напряженному взгляд Вячеслава Леонидовича, который он бросал то на меня, то на Пашкова, стало ясно: майор тоже не понимал мотивов своего подчинённого и отказывался верить, что отличный, по его мнению, офицер стал предателем. Увы, мои слова о Вотанине навряд ли обрадуют майора Кофта.
– Вероника Юрьевна, расскажите подробно, что произошло после вашего ухода из офиса ГОКБ с капитаном Вотаниным, – начал допрос Пашков.
Покрывать Костю, какими бы отличным офицером ни считал его Кофт, я не собиралась, а потому честно рассказала об аварии, похищении, неохотно и без подробностей описала события произошедшие в сером подвале. Затем о том, как Вотанин меня якобы спас и обманом уговорил сотрудничать, пичкая непонятными лекарствами. Не стала я утаивать и встречу с американским агентами в Даркнете и то, как Костя искал со мной помощников для атаки на банк хранения информации «CIM-безопасность». О самом взломе подробно распространяться не стала, не зная точно что можно говорить, а о чём стоит умолчать. Лишь упомянула, как капитан грозил отдать меня на растерзание Дикому, если Ден не откроет ему доступ к секретным файлам. Что произошло в Эпсилионе после отключения от сети Димы, я, естественно, говорить не стала, да Пашков меня об этом и не спрашивал. Зато он в деталях расспросил о моём возвращении в реальность. Агент заставил меня посекундно вспомнить те страшные пять минут до приезда группы захвата, что я провела наедине с Диким. Особенно агента собственной безопасности интересовало, где именно находится Костя, в какой именно момент он вышел из Сети, почему открыл огонь и сколько было выстрелов. Я уже начала нервничать, отвечая в который раз на одни и те же вопросы, задаваемые с разной последовательностью слов, но всё с тем же смыслом, когда Кофт остановил коллегу.
– Олег Николаевич, я считаю, на этом можно завершить. Показания Вероники полностью совпадают с отчётом капитана.
Удивлённо я уставилась на майора, не сдержавшего победоносной улыбки. Что значит «показания совпадают»? Неужели, Вотанин честно признался в моём похищении и своём участии во взломе банка хранения информации? А если Костя рассказал всю правду, то чему так радуется Кофт?
– И всё же, Вероника не видела, как капитан произвёл второй выстрел. Это несомненное превышение полномочий, – не сдавался Пашков.
– Хватит, – негромко произнёс третий агент, и в палате мгновенно воцарилась звенящая тишина. – Необходимые показания по делу капитана Вотанина и лейтенанта Ярового получены. Вы оба свободны.
Ни Кофт, ни Пашков спорить с коллегой не стали, оставляя меня наедине с невзрачным мужчиной, от которого так и веяло опасной силой. А вот теперь мне стало по-настоящему страшно. То, что передо мной, цепляясь острым взглядом, стоял не обычный сотрудник ГОКБ, я уже успела догадаться.
В повисшем молчании фоном гудели машины за окном, слышались торопливые шаги медицинского персонала и голоса пациентов в коридоре. Больница жила своей жизнью и всем было безразлично, что в этот момент одна из пациенток боязливо жалась к спинке кровати, нервно теребя широкий пояс больничного халата. Обезболивающий укол давно перестал действовать, и я старалась не делать глубоких вдохов, чтобы расползающаяся в груди боль немного утихла. Просить мужчину, который продолжал неотрывно наблюдать за мной, вызвать медсестру, я не осмелилась.
Сквозь туман в голове настырно пробивался внутренний голос: агенту нужна информация о Немове и от моих слов сейчас зависели наши с хакером судьбы. Вот только как обмануть опытного сыщика, что препарировал меня взглядом, точно скальпелем? В его бездушных глазах я не встретила ни капли сочувствия к пережитому мною ужасу последних дней или понимания моих нежных чувств к Диме. Подтянутость фигуры и строгость на решительном лице отчётливого говорили, что агенту безразличны мои сентиментальные бредни и его интересуют только факты. Боюсь, даже десяток адвокатов не поможет скрыть всей правды от человека, который видел меня насквозь. Истинный хищник, загнавший измождённую жертву в угол. Нет, это не честная охота льва на антилопу в саванне, где у последней всегда есть шанс на спасение, а это обед удава маленькой мышкой в небольшом террариуме больничной палаты. Проглотит целиком и не подавится.