– Но, послушайте…, – профессор на секунду растерялся от моей агрессии. – В нашей клинике лучшее оборудование в стране, ошибка исключена. К тому же полученные нами данные полностью совпадают с выписками из клиники в Вашингтоне.
– Переделайте исследование повторно! – не унималась я, выплёскивая всю свою боль на врача, обложившегося никчёмными бумажками. Разве на основании одних только цифры можно вынести приговор человеку?
– Вы простите нас, профессор, Вероника не понимает, что говорит. Они с Димой только поженились, и новость о тяжёлом состоянии моего брата шокировала девушку, – Макс силой оттащил меня от врачебного стола до боли сжимая мои локти. – Мы нисколько не сомневаемся ни в Вашей компетенции, ни в результатах проведённых исследований.
– Конечно, я могу положить Дмитрия в клинику и понаблюдать за процессом восстановления пару недель, – стараясь сгладить конфликт, предложил врач.
Маленькая надежда вновь зажглась в душе. Если Диму положат в больницу, проведут дополнительное обследование и лечение, уверена, доктор поменяет своё мнение. Я, как законный представитель Димы, уже готовилась поддержать предложение врача, но неожиданный толчок по больным рёбрам выбил воздух из моих лёгких.
– Спасибо, профессор, но Дима и так провёл целый месяц в американской больнице. Сейчас моему брату нужны внимание и забота в домашних условиях, а не повторные анализы в очередной клинике, – безапелляционно заявил Макс, повергая меня в смятение. Что здесь вообще происходит? Почему Макс отказывается от помощи врачей?
– Да, полагаю, Вы правы. Дома и стены лечат. Привычная обстановка пойдёт Дмитрию на пользу, – согласился доктор, не разделяющий моих надежд на скрытые резервы мозга хакера. – Я дам вам направление к реабилитологу, он подберёт для Дмитрия индивидуальную программу восстановления. Через год можно будет провести повторное обследование и пересмотреть прогноз.
– Хорошо… точнее плохо, очень плохо, – генерал Кирилов с шумом хлопнул себя по коленям, прежде чем подняться и направиться к выходу. – Дмитрий был мне нужен, теперь придётся менять планы.
Вероятно, генерал хотел использовать Диму в каких-то своих целях и сейчас не смог скрыть недовольства срывом планов. У самого выхода Кирилов пробежался по фигуре Немова раздражённо-разочарованным взглядом и обернулся ко мне. Его взгляд задержался не более пары секунд, но даже этого времени мне хватило, чтобы тревога заскреблась в груди. Внутренний голос, в который раз, призывал держаться подальше от этого человека.
– Майор, приостановите следствие по делу Немова, на неопределённый срок. Профессор, жду Вашей экспертизы состояния здоровья Дмитрия через год, – отдал приказ генерал и гневно хлопнул за собой дверью.
– Так точно, – запоздало отозвался Костя, выглядел он при этом абсолютно потерянным. Озвученное врачом заключение вызвало шок не только у меня, но до переживаний майора мне не было никого дела. Надеюсь, его загрызёт совесть, ведь именно Вотанин нажал на спусковой крючок пистолета, разорвав связь хакера с Эпсилионом.
Вслед за генералом, с кресла вспорхнула и Анна, с отпечатком обиды на кукольном лице. Складывалось впечатление, что своей болезнью Немов нанёс девушке личное оскорбление. Никакого сочувствия к состоянию хакера, в объявившей себя Диминой возлюбленной, я не уловила. Не прощаясь, отстукивая каблуками каждый шаг по паркету, Анна демонстративно направилась к выходу.
– Неужели ты просто так уйдёшь?! – вопрос неожиданно сам сорвался с моих губ. Даже в страшном сне, я не могла представить, что буду просить Анну остаться. Но, как бы больно мне ни было, если эта блондинка действительно что-то значит для Димы, её присутствие придаст хакеру сил. – Пять минут назад ты на камеру говорила о вашей безумной любви. Так не бросай его сейчас, помоги восстановиться!
– Ты совсем дура? – развернувшись на каблуках, Анна окатила меня, а затем и Диму злобным взглядом. – У тебя, как у жены, доступ ко всем его связям и счетам. Вот и мучайся с ним теперь сама. Мне-то ради чего корячиться?
– Это какой нужно быть дрянью, чтобы измерять здоровье своего молодого человека деньгами? Да я готова все деньги в мире отдать, лишь бы Дима вновь смог вернуться к нормальной жизни! – меня трясло от негодования. Я не понимала, как Анна может так поступать.
В ответ девушка лишь брезгливо подёрнула плечами. Моя гневная речь совершенно не проняла бесчувственную блондинку. Театрально вздохнув, Анна опустила ладонь на плечо Димы и скорбным голосом произнесла:
– Милый, к сожалению, у нас ничего не получится. У меня вся жизнь впереди и тратить её на заурядного программиста, а тем более больного, я не намерена. Как покоришь Эпсилион – звони. Счастливо оставаться.
Мазнув поцелуем по щеке хакера, Анна бросила на меня уничижительный взгляд и, скривив губы, спросила:
– Ну что, довольна? Теперь я могу идти?
Буквально на мгновение мне показалось, что зрачки Диминых глаз сузились. Что это было, рефлекторная реакция на пучок света или Дима действительно отреагировал на бессердечные слова блондинки?
– Анна, ты хоть бы текст поменяла, – сквозь зубы процедил Макс за моей спиной. – Три года назад, ты бросила Димку с этими же словами.
– Зачем менять слова, когда они по-прежнему актуальны, – пожала плечами девица и горделиво удалилась.
– Как была стервой, так и осталась, – констатировал Макс. – Одна от неё польза, нам с тобой не придётся заморачиваться с пресс-конференциями, ближайшие недели Анна с огромным удовольствием бесплатно отвлечёт внимание журналистов на себя.
– Так Вы специально позвали эту гадину? – удивлённо уставилась я на Макса. Даже с его стороны, по отношению к брату, это был жестокий поступок.
– Вероника, между ними ничего нет уже более трёх лет, а притвориться девушкой Димы попросил Анну действительно я. О регистрации вашего брака она знала заранее и пришла сюда только ради получения информации о состоянии Димы. Девчонка она не глупая, границы дозволенного в общении с прессой знает, намеренно вредить репутации брата не станет. Хочет подняться за счёт знакомства с популярным программистом, так пусть наслаждается своими пятью минутами славы, а мы спокойно поедем домой.
Говорить о своих чувствах другому человеку всегда сложно, особенно глядя ему в глаза. Гораздо проще написать сообщение, спрятав эмоции за сухими символами, и дать собеседнику время обдумать ответ. Скрыть истинную реакцию при живом общении невозможно, обязательно выдаст неконтролируемая мимика, неосознанный жест, случайный вздох, затянувшаяся пауза или интонация голоса. Человек ещё не успел ничего сказать, а ты подсознательно уже знаешь ответ. И какие бы слова потом ни были озвучены, в сердце успеет заползти червь разочарования, прогрызая дыру в душе.
Вотанин и адвокат решали юридические нюансы, Макс оформлял окончательное заключение и получал рекомендации по лечению, а меня вместе Димой оставили ждать за дверью. В обречённо длинном, нестерпимо белом и безжизненно стерильном коридоре больницы мои разбитые мечты и обрушенные фантазии потоком слов изливались наружу. Всё, что когда-либо я хотела сказать Немову, обрело форму и сбивчивым монологом выплеснулось на парня. Начиная от самой первой встречи в Сети и наших совместных тренировок в Эпсилионе, когда он пугал меня своим сканирующем взглядом, до проведённой ночи в башне «Системволд» и разорвавшей душу гибели Дена; от обиды за длительное незнание о его судьбе до ежедневной надежды на встречу в лекционном зале и растекающемуся по венам желанию на Арубе; заканчивая придавившим чувством вины за его арест в США и провалившийся план по краже файлов ЦРУ. Отключённый от Сети хакер оказался отличным собеседником, благодарным слушателем, что ни разу не перебив, смотрел на меня расфокусированным взглядом. И неважно о чём говорят прогнозы врачей, я верила в силу заблудившегося сознания Димы и надеялась, что мои слова найдут дорогу к его сердцу.
Воображение – странная штука, именно на последней фазе зрачки Немова сузились и мне показалась, что высказанное вслух обещание остаться с ним до того момента, пока Дима сам не прикажет мне уйти не понравилось хакеру. Пусть это лишь игра подсознания, но я будто увидела, как Немов поджимает губы и говорит с укором: «Глупый мой геймер, ну что за чушь ты несёшь? Я никогда тебя не отпущу».