— Предисловия нужны? — спросил Ван Вервен.
Маша взглянула на него снизу вверх, вздохнула и покачала головой. Ван Вервен кивнул и повернулся к аудитории.
— Большой совет объявляю открытым, — хорошо поставленным голосом объявил он.
Все собравшиеся когда-то были студентами. Разговоры в зале стихли. Кто-то в задних рядах традиционно закашлялся.
Маша поправила платье. Изящное, но очень строгое. Она тоже волновалась. Впервые за многолетнюю карьеру ей предстояло принять решение, ставящее под совершенно реальную угрозу человеческие жизни.
— Коллеги! Почти все, что можно узнать с орбиты, мы узнали. Результаты всем известны. К сожалению, ответа на главный вопрос: что случилось на Кампанелле? — нет, как ни важно нам знать, возникло ли новое страшное заболевание, проявилось ли действие неизвестных сил космоса, либо перед нами — результаты осмысленного вмешательства. Между тем наш долг — найти людей. Помощь все еще могут ждать. Там, внизу. Считаю, что поиски объяснений пора совместить с поиском уцелевших. Уверена, одно другому не только не помешает, но и поможет. Поэтому предлагаю начать полномасштабное обследование планеты — суши, воды, полостей коры. Словом, пора высаживаться. Разумеется, соблюдая все возможные меры предосторожности. У меня — все.
Зал молчал.
— Кто хочет высказаться? — был вынужден вмешаться Ван Вервен.
— Милдред Мишо.
— Прошу.
Поднялась энергичная чернокожая женщина, начальник аналитического центра экспедиции. Тряхнув многочисленными косичками, она сказала:
— Должна уточнить, что с орбиты можно собрать еще много информации, хотя и не это главное. Я не могу представить заболевания, уничтожающего даже скелеты, тут что-то другое. Маша, трудно не понять твоего порыва. Все хотят поскорее найти кампанеллян. Но хочу обратить внимание на одно обстоятельство. Мы слишком быстро попривыкли к тому, что исчезло население целой планеты, а зря. Происшествие как было, так и остается невообразимым. И раз оно случилось на Кампанелле, может случиться еще где-то. Не хочу пугать, но получается, что на нас лежит ответственность за все обитаемые планеты, понимаете? Пока есть возможность не рисковать, мы не имеем права рисковать. Следующий хорошо оснащенный звездолет здесь долго не появится, Земля еще ничего не знает. Если же большую часть экипажа бросим на поиски, мы распылимся по площади в сотни миллионов квадратных километров. Люди окажутся без надежного прикрытия, станут беззащитными. Не зная даже перед чем. У меня все.
— Спасибо, — сказал Ван Вервен. — Кто еще против высадки?
— Да я не против высадки, — пожала плечами Милдред. — Рано или поздно, сделать это придется. Вопрос лишь в том, когда, где и какими силами.
— Тогда уточните свое предложение.
— Предлагаю сначала послать небольшую группу, сосредоточив на ее охране максимальные силы. Осмотреться, узнать, к чему это приведет. А потом, исходя из обстоятельств, либо ее вернуть на борт, либо постепенно расширить поисковую партию.
— Что ж, резонно. Хотя сроки поисков при этом неизбежно растянутся. Кто еще хочет взять слово?
Поднялся Александер Мбойе.
— Напоминаю, что каждый имеет право рисковать собой. Пусть отправляются добровольцы. Столько, сколько наберется. Лично я высаживаюсь. Кто еще?
В зале поднялись руки.
— О, — сказала Маша. — Не так много. Учтите, что вернуться можно будет только после тщательного медицинского обследования. Доктор Инти, какой срок карантина установим?
— Не меньше двадцати одного дня.
Маша секунду подумала.
— Принято. Но тогда все главные специалисты должны оставаться на «Вихре». Александер, не надо протестовать. Займись лучше планом операции. В первой партии пойдут шесть человек. Старший — полковник Пеккола. Предосторожности — максимальные. В частности — патрулирование района высадки дестроерами. Скафандры высшей защиты. Крейсер подтянуть к планете еще ближе, на расстояние действенного огня. Задача — прикрывать дестроеры. Ну и тому подобное.
— Вариант «большого зонтика»? — спросил Мбойе.
— С элементами «слоеного пирога».
— Прошу разрешить командование шнелльботом.
— Нет.
— Я хороший пилот.
— Все равно — нет.
— Почему?
— Потому что Милдред сказала разумную вещь. Александер, твой опыт сейчас важнее твоей смелости.