Ланс смещался вдоль стены, паля в противника из импульсной винтовки. Тот смещался в другую сторону, зеркально практически отвечая огнем из плазменной винтовки. Так как ни один не мог остановится, опасаясь получить серьезный урон, то в итоге ни один не мог попасть в противника. Впрочем, они нейтрализовали друг друга, что меня тоже устраивало.
В данный момент меня больше волновал наступающий на меня мегаброневой доспех. Ладно, посмотрим, насколько он вообще крепок. Очередь, вторая. Снял пару процентов. Не серьезно. Чет, пожалуй, пора искать что-то другое в качестве дальнобойного оружия, как минимум на всяких боссов, а то уж больно часто бронепробивание в пять сотен не решает. А если из двадцати трех тысяч урона твой противник компенсировал двадцать — то вопрос, а нафига такая пушка нужна?
Тем временем у мэра перезарядилась его лазерная пушка, я приготовился крутить сальтухи, и пытаться увернуться от мощного луча, но он продемонстрировал в очередной раз, что им управлял отнюдь не тупой набор алгоритмов. Убить меня, или причинить мне существенный вред его пушка не могла, я слишком верток и бронирован, еще и компенсация уронов от энергооружия у меня самая высокая. Подозреваю, что мои характеристики он знает не хуже меня самого — вот зачем приползал ко мне д’хис перед отъездом. Хитрожопый мэр походу продал нас еще как только узрел боевой самолет. И даже догадываюсь кому. Гектору. Так вот. В последний миг перед выстрелом он отклоняет ствол орудия от меня, и направляет его на Сату, занятую добиванием Стража — несмотря на нанесенный мной урон, у того много хитов и хоть и устарелая, но довольно толстая броня. Лазерное копье бьет в инженерный скаф, мгновенно ополовинивая хитбар Саты, и дальше по тику снимает десять процентов здоровья. Но упускать такой шанс было бы глупо. Он явно не понимает, с кем связался. Ускорение, прыжок, удар молотом. На ульту у меня не хватает одного убийства, так что просто бью с усилением, потратив все четыре очка заряда на него. Удар с бонусом в четыреста процентов урона, плюс мои характеристики — уууухххх! Это вам не слабенькие укусы из винтовки. Да, Шамаил компенсировал восемьсот пятьдесят урона из этой атаки. Вот только общий тут был под пятнадцать тысяч. Удар сокрушил сложную схему из проводов, ранца и каких-то еще электродлевайсов, питавший большой лазер в руках противника, он пробил ему броню, и оторвал от нее изрядный кусок. И вот только теперь я понял, что это за серая полоса, одевавшая в себя хитбар оппонента. От нее сейчас осталась половина. Это его чертова броня. И пятнадцать тысяч урона лишь ополовинили ее. Взрыв рюкзака с элементами питания, сверкнувший сразу вслед за этим, снял еще четвертинку от оставшегося. Но это как минимум еще десять тысяч армора.
А оппонент не спит кстати, потеря лазера обескуражила его на какие-то секунды. И вот он уже весьма быстро делает несколько шагов ко мне, переходя в рукопашную. Удар конечности с циркулярной пилой я просто отбил, рука с когтями ударила по доспеху, оставляя на нем царапины, и тут кресло подпрыгнуло, а я почти влетел головой в верхнюю полусферу защитного купола. Оказывается, это техно извращение вполне себе умеет пинаться. И пнул он меня в область паха у человека, а у меня — в область системы стабилизации и распределения нагрузок в броне.
Ускорение все еще действует, так что я просто проскальзываю под его широким размашистым ударом и наношу свой, прицельно выбивая ему сервоприводы левой ноги. Надеюсь, этого его несколько замедлит. А то даже несильный удар, только царапнувший броню — снес три десятка хитов, а пинок — все четыре сотни. Регенерация крутая штука, но она не работает бесконечно.
Тем временем Сата, отойдя от попадания в спину и восстановив контроль над своей броней, вдумчиво и планомерно посылала снаряд за снарядом из гаусса в поврежденную правую сторону Стража. У того оставалось буквально пара процентов, так что вопрос его гибели — это секунды.
У Ланса дела шли отнюдь не столь радужно. Противник превосходил его больше чем на шесть десятков уровней, что делало попадание по нему в скоротечной огнестрельной дуэли затруднительными. Так что наш рыцарь решил перейти в ближний бой. Но вот сейчас он постепенно отступал, гонимый парными клинками противника. Не знаю, как называлось оружие, но что-то из китайского — круглые цубы, кольца на рукоятях, гады ползучие по клинку. И владел ими этот Конрад виртуозно. Мечи мелькали справа и слева, выныривали под самыми невероятными углами и все время били в цель. Ланс постепенно пятился, его противник отжимал его к дыре в полу. Если бы не щит, то нашему кибер-корешу уже пришел бы полный конец обеда, как выражался один книжный персонаж когда крайне любимого мной автора. А так он пока держался, только вот щит уже изрублен почти до середины, и в ближайшие минуты рассыплется.
Так. Надо заканчивать это все. Еще чуть-чуть, и я останусь один против полу уничтоженного Шамаила и этого вот Конрада, мать его, Вульферсона. Но что у меня есть? Суперудар уже потрачен. Все запасы имба-игрушек тоже. Хотя. Тут я кривлю душой. У меня осталась последняя. Вот только как ее применить тут — я не понимаю. В АМ1 до сих пор есть почти десять процентов заряда. Так как турель мне вывели из строя, то я просто кинул его в инвентарь после боя на площади. Что я могу сделать. Ну оно заигнорит броню, урон от него на такой мощности смешной. Думай, думай… тут работают только игровые правила. Хотяя…а это идея.
Я вхожу в клинч с здоровенной боевой машиной. Казалось, он этого только и ждал, меня хватают и сдавливают с силой, явно превосходящей мою далеко не на одну единицу. Броня трещит, и столбик хитов прям заметно начинает проседать. Но он не понимает самого главного, все что мне нужно было — это оказаться совсем, совсем близко к нему. Так чтобы для вскарабкивания на кабину оставался ровно один ход. Прием уже не раз спасавший меня — моментальное снятие брони в инвентарь. Оп, и две сдавивших меня руки оказались в земле, а я — взбегаю на голову Шамаила, туда, где есть визор. Я не убью его. Но мне и не надо. Как там говорил Странник? Ты — тоже центр аномалии, да? Ну значит сейчас все будет так как я хочу. Моя кровь обильно поливает макушку брони, а я … а я достаю из инвентаря два предмета. Первый — это АМ1, и немедленно применяю его, выжигая небольшую, ровнехонько в размер гранаты, дырку в шлеме. На этом мой верный друг заканчивается, пиликая о невозможности зарядки еще раз, и рассыпается в прах. После чего от души плескаю в отверстие своей крови, заливая голову и глаза оппонента. И, вынув чеку, отправляю туда же термобарическую гранату. Отталкиваюсь, и прыгаю на пол, стараясь откатится подальше.
Глава 16. Рояль в кустах
Шамаил в панике пытается руками робота добраться до своего шлема. Но безнадежно опаздывает. Урон термобарика не так чтобы и велик, всего-то двести. А вот зону нагрева он создает в три тысячи градусов. Учитывая, что она тут сконцентрировалась внутри шлема — противник просто мгновенно сварился.
Он был еще жив, когда я поднимался с пола, и подходил к нему. Но то, что сидело сейчас в машине — было ужасно. Моя кровь, выступившая катализатором “обреаливания” игры, не позволила ему просто получить урон и все. Он получил все сопутствующие зажариванию проблемы— выжженная сетчатка, легкие, страшная боль. Сейчас у него утикивали последние капли здоровья, и некому было его спасать.
Неуправляемая броня осела на пол. Сата, уже добившая своего противника и Ланс с Конрадом застыли, первый проводя анализ боя и выискивая слабые места противника, второй явно выжидая моих действий.
— Что, думаешь ты победил, Палач? — слабым голосом прохрипел из Шамаил и зашелся в кашле.
— Я не думаю, есть факты. Ты умираешь, до наступления смерти — осталось меньше минуты. Скажи, ты сразу же собирался нас сдать Гектору, да?