18 декабря 1908 г. Маккенну принял король, которому морской министр доложил о настоятельной необходимости увеличения числа дредноутов, планируемых к строительству на 1909–1910 финансовый год, с 4 до 6. Для обоснования своих требований Маккенна выдвинул следующие аргументы. Адмиралтейству из официальных и неофициальных источников стало известно о значительном расширении мощностей германской судостротельной промышленности. На германских оружейных заводах снижены сроки по производству орудийных башен главного калибра, а это определяющий фактор времени, затрачиваемого на сооружение самого корабля. Адмирал Джеллико получил сведения из секретных источников о расширении производства в оружейных подразделениях фирмы Круппа. Производственные мощности соответствующих площадок Круппа значительно превысили возможности английских фирм, производящих морскую артиллерию. По словам Маккенны, Адмиралтейство имело "все основания полагать", что Германия способна вводить в строй по 8 дредноутов в год (здесь он явно преувеличил возможности германских верфей). Далее морской министр сообщил, что Крупп тайно создавал запасы никеля, который, как известно, является одним из главных компонентов для производства лучших сортов стали и броневых плит. Все эти факты говорили о том, что Германия собирается предпринять рывок в наращивании своей морской мощи, и что ее возможности в данной области по крайней мере сравнялись с английскими. Времена, когда британские верфи по темпам строительства почти на 1/3 опережали лучшие предприятия других европейских держав, по-видимому, миновали.
Обрисовав Эдуарду VII столь мрачную картину, Маккенна был не так уж далек от истины. К 1908 г., благодаря развитию технологии на заводах Круппа, в Германии на строительство дредноута или линейного крейсера в среднем затрачивалось 27 месяцев, вместо 36, отпущенных Тирпицем в качестве минимального срока[461]. Несколько позднее стало известно, что из 4 дредноутов, запланированных в Германий к строительству в 1909 г., 2 были заложены еще в октябре 1908 г., до того как программа была одобрена рейхстагом. Поначалу германский морской атташе всячески отрицал данный факт, но когда Меттерних вынужден был признать наличие 2 дополнительных строящихся дредноутов, немцы окончательно утратили доверие Лондона. Теперь в британском Адмиралтействе решили, что от Тирпица можно ожидать всего. Исходя из новой ситуации, морские лорды немедленно подсчитали, что к весне 1912 г. Германия будет иметь 17 дредноутов вместо 13, как заверяли в Берлине. Английские военные моряки естественно отталкивались от предположения, что 4 корабля программы 1910 г. будут заложены в 1909 г., точно так же, как дредноуты программы 1909 г. были сдвинуты на 1908-й. Некоторые даже, полагали, что Германия сможет построить к 1912 г. не 17, а 21 дредноут. И если это так, то соотношение сил линейных флотов двух держав, включая броненосцы додредноутного типа, в первом случае составит 4:3, а во втором — 5:4. Таким образом, двухдержавный баланс будет полностью опрокинут. Все эти выкладки и предположения содержались в меморандуме, представленном морскими лордами Реджинальду Маккенне[462].
Как часто бывает в таких ситуациям, начали искать виновных, из-за которых "просмотрели" грозящую опасность. Тревога, нагнетаемая усилиями Германии по наращиванию своей морской мощи, послужила причиной политического скандала, получившего название "дела Мулинера".
Г. Мулинер был молодым талантливым менеджером нового военного завода по производству артиллерийских орудий в Ковентри, возникшего в 1904 г. как дочернее предприятие трех крупнейших судостроительных фирм — "Джон Браун", "Кэммел Лайярд", "Фэйрфилд Шиллинг Компани", — получавших крупные военные заказы от Адмиралтейства. B начале XX в. промышленный шпионаж частных фирм приобрел уже довольно широкий размах. В мае 1906 г. Мулинер направил в Адмиралтейство докладную записку, в которой подробно сообщалось об угрожающих темпах расширения производств в Германии, занятых изготовлением морских вооружений. Мулинер также сделал весьма обоснованный и аккуратный прогноз на обозримое будущее[463]. Данные английского оружейника почти полностью подтвердились как фактами последующего развития, так и сообщением отдела военно-морской разведки, возглавлявшегося в то время Чарльзом Оттли.