Однако тогда окончательного разрыва между ними не произошло. Главной общей целью, которая объединила Фишера и Бересфорда в их непрочном союзе, было стремление усилить Средиземноморский флот и подготовить его на случай войны. Фишер вошел в историю, прежде всего, как дальновидный военный деятель, который, предвидя войну с Германией, принял решение сосредоточить главные силы британского флота в Северном море. В наше время тем более парадоксальным выглядит тот факт, что и 1900–1902 гг. Фишер всячески стремился к усилению именно Средиземноморского флота. При неохотном содействии Бересфорда Фишер добился от скептически настроенных лордов Адмиралтейства принятия решения об увеличении числа броненосцев, крейсеров и миноносцев на Средиземном море и посылки туда лучших кораблей.
Такая кажущаяся несообразность вполне объяснима. Международная ситуация претерпела с 1899 по 1904 г. кардинальные изменения. Англо-французская Антанта, оформившаяся к 1904 г., положила конец колониальному соперничеству, которое было источником напряженности между двумя странами, начиная с 80-х гг. прошлого века. К концу 1904 г. русский флот потерпел ряд крупных поражений в русско-японской войне, а военный флот Германии начал обгонять французский. В то время, когда Фишер принял пост командующего Средиземноморским флотом, его позиция была весьма сложной. Едва он приступил к своим обязанностям, как началась англо-бурская война (октябрь, 1899 г.). Начало войны было для англичан неудачным, и их армия потерпела ряд поражений. Европейское общественное мнение было враждебно Англии. Некоторые горячие головы в России, Франции и Германии носились с мыслью организовать совместную интервенцию в защиту буров. На Фишера как командующего Средиземноморским флотом сразу же легла огромная ответственность. Он должен был иметь план военных действий на случай вмешательства Франции и России. Теперь Фишеру приходилось постоянно взвешивать шансы своего флота в возможном конфликте.
Высшее руководство флота в лице лорда Селборна и адмирала Уолтера Керра не верило в реальность военного столкновения. Керр критиковал Фишера за стремление преувеличить опасность со стороны Франции и России[200]. В оправдание Фишера можно только сказать, что французский Средиземноморский флот под командованием адмирала Жерве, базировавшийся в Тулоне, постоянно содержался в состоянии повышенной боевой готовности и представлял собой очень боеспособное соединение.
Насаждая на кораблях флота суровую дисциплину во время учений и маневров, Фишер не забывал и об отдыхе матросов и офицеров. Корабли эскадры были частыми гостями в Фиуме, Заре, Майорке и портах Греции. В сентябре 1900 г. Средиземноморский флот посетил Константинополь. В этот поход Фишер взял жену и двух незамужних дочерей — Дороти и Памелу. В Константинополе Фишер был принят турецким султаном Абдул-Хамидом. "Султан оказал мне особые почести…", — утверждал Фишер впоследствии[201].
Учитывая честолюбивые стремления Фишера занять кресло первого морского лорда, следует признать, что не в его интересах было затевать ссору с Адмиралтейством по поводу усиления Средиземноморского флота. Тем не менее, Фишер продолжал настаивать на своем. Чтобы добиться цели, он решил использовать для давления на Адмиралтейство прессу.
20 февраля 1900 г. Фишер пишет письмо военно-морскому обозревателю "Таймс" Дж. Терсфилду: "Мы очень боимся сокращения военно-морского строительства в следующем бюджете. Это будет иметь фатальные последствия. По всем слухам, которые до меня, доходят, сэр М. Хикс Биг (министр финансов — Д.Л.) затерроризировал Адмиралтейство, а единственный человек, которого он боялся (сэр Ф. Ричардс), вышел в отставку. Мы требуем значительного увеличения числа линейных кораблей для замены тех старых калош, которые еще учитываются в нашем балансе сил, вводя в заблуждение нацию и военный флот, а также увеличения числа крейсеров всех классов и особенно миноносцев"[202].
Фишер активно заводит новые знакомства с представителями прессы. Одним из "новых друзей" становится Арнольд Уайт — ярый джингоист и горячий сторонник усиления британской морской мощи. Военные моряки не очень-то жаловали Арнольда Уайта: "Этот писака, напоминавший своей внешностью покойного Бисмарка, был весьма падок на дешевые сенсации и умел мастерски подогревать настроения английской публики"[203]. Но Фишер в достижении своих целей не гнушался ничем. Арнольд Уайт писал свои статьи в духе У. Т. Стида и остался преданным поклонником Фишера до самой смерти последнего. Он же получил и последнее письмо, написанное Джоном Фишером незадолго до смерти 7 июля 1920 г.[204].