Почему же Фишер согласился участвовать в комиссии Эшера и даже выдвинул такое, противоречащее его принципам и взглядам, предложение? Тем более что начальник отдела военно-морской разведки принц Луи Баттенберг и другие морские лорды всячески отговаривали Фишера от участия в работе комиссии[232].
Собираясь выйти в парламент с предложением о создании единого министерства обороны, Фишер исходил из следующей ситуации. С 60-х гг. прошлого столетия в Великобритании расходы на армию превышали расходы на военно-морской флот. Однако, с 1895 г. в связи с усложнением морских вооружений и техники баланс изменился в пользу военно-морского бюджета: 19 724 000 ф. ст. против 18 460 000 ф. ст. К 1904 г., когда Фишер стал первым морским лордом, военно-морской бюджет составил 36 830 000 ф. ст. против 29 740 000 ф. ст., отпущенных на армию. Но это были, так сказать, официальные цифры. На сессии парламента 6 февраля 1903 г. сэр Чарльз Дилкс заявил, что фактические расходы на сухопутные воинские формирования Империи превысили 50 млн ф. ст. Во время англо-бурской войны расходы на армию только за 1901–1902 финансовый год составили 92 542 000 ф. ст., причем это не привело к существенному улучшению ситуации на полях сражений[233].
Фишер полагал, что в связи с возникновением опасений вторжения сильного континентального противника на Британские острова, общественность может потребовать создания мощной полевой армии по образцу континентальных европейских держав. В случае принятия такого решения военно-морской бюджет был бы значительно урезан. Сам Фишер был глубоко убежден, что безопасность метрополии и империи покоится главным образом на флоте. Армии он отводил только вспомогательную роль, рассматривая ее лишь в качестве силы, необходимой для участия в десантных операциях. Фишер стремился во что бы то ни стало добиться стабилизации военно-морского бюджета, даже в условиях сокращения расходов на оборону в целом. Таким образом, в 1903 г. Фишер, дав согласие работать в комиссии Эшера, намеревался либо подчинить армию флоту, либо добиться контроля над распределением оборонного бюджета. Когда несколько лет спустя, возникла реальная перспектива создания единого министерства обороны во главе с таким деятельным руководителем, как новый военный министр лорд Холден, старый адмирал сопротивлялся всеми силами.
Работа Фишера в комиссии Эшера вызвала сильное чувство недовольства и озлобления против него в армейских кругах. В целом, конструктивный вклад адмирала в деятельность комиссии был весьма невелик. Во всяком случае, он не стоил той враждебности, которую Фишер возбудил к себе со стороны военных. Еще до того как комиссия приступила к работе, Фишер потребовал исключения из ее состава генерала Брэкенбери[234]. Адмирал во всеуслышание заявил, что ни один из руководителей военного министерства в настоящее время не пользуется ни малейшим доверием у публики и что всю "прежнюю банду" надо разогнать. Стены Букингемского дворца стали свидетелями горячих дискуссий между Фишером и генералами, причем обе стороны не считали нужным подбирать выражения.
Отчет комиссии Эшера, состоявший из четырех частей, был подготовлен в течение февраля — марта 1904 г. Участие Фишера в данном мероприятии свелось, главным образом, к проганде и защите ультрамаринистских идей. Адмирал подверг жестокой критике систему полковой организации армейских соединений, поддержав в этом вопросе Китченера, занимавшего в то время пост главнокомандующего британскими войсками в Индии.
В 1902–1903 гг. против Фишера начала складываться сильная оппозиция и в военно-морских кругах. Ядро оппозиции составили старые адмиралы во главе с Фредериком Ричардсом, славившимся своим консерватизмом и активно выступавшим, прежде всего против новой системы подготовки и обучения морских офицеров. Ричардс и другие отставные адмиралы еще сохраняли влияние в офицерской среде. Другой крупной фигурой, стоявшей на пути Фишера к руководству флотом, был адмирал Льюис Бомон, служивший вместе с ним на "Экселленте" и "Беллерфоне", а также в Адмиралтействе в 1894–1897 гг. Он "приложил немало усилий, чтобы помешать Фишеру стать первым морским лордом"[235]. Позднее число недовольных пополнили адмиралы Чарльз Бересфорд, Уильям Мэй, Реджинальд Кастенс и многие молодые офицеры, поддержанные самим наследником престола, — будущим Георгом V.
В условиях существования довольно широкой оппозиции и сильного противодействия с ее стороны решающее значение для Фишера приобретали отношения с морским министром. Морской министр был ключевой фигурой в британском Адмиралтействе. Он отвечал перед парламентом и правительством за все решения или действия, предпринятые военным флотом. Его ответственность была полной и единоличной, поскольку все высшие военные чины Адмиралтейства — четыре морских лорда — подчинялись ему. Даже Фишер, которому была предоставлена гораздо большая независимость, всякий раз должен был заручаться поддержкой и одобрением морского министра для всех своих решений, будь то долговременная политика или незначительная сиюминутная проблема.