— Здесь занято, это наш столик, — Сауф кинул суровый взгляд на девушку.
Она, видимо, не желая ссориться, взяла свою тарелку и молча пересела за другой столик.
Но Нейт с компанией последовали за ней.
— И это наш столик.
Рыжая приподняла бровь, но все равно пересела.
— И это наш столик. Лива, ты не поняла? Для тебя здесь нет места, — Нейт ещё больше разозлился от её молчаливой покорности. Ему очень захотелось, чтобы она, наконец, подняла на него глаза, а не смотрела на суп, как будто нет ничего интереснее.
Наконец, рыжая соизволила что-то сказать:
— Не вам решать, кадет Сауф. Я такой же кадет, как и вы, и имею право есть в столовой.
— Нет, ты не такой же кадет, как и мы, Лива, — Нейт очень сильно разозлился. Он, обычно спокойный, в этот раз был сам на себя не похож, жгучая, испепеляющая ярость его обуяла. Нейт сам себе удивился, и странная мысль, что он таким образом пытается обратить на себя внимание новенькой, поразила его. От этого парень завелся еще больше. Чтобы как-то успокоиться, Нейт сжал кулаки. Это его движение не ускользнуло от внимания новенькой, она испуганно дернулась назад, потом схватила тарелку с недоеденным супом и опустила её на голову Нейта. Он такого явно не ожидал. Никто не ожидал. Суп тёплыми струйками потёк по лицу и по шее за шиворот, макаронины повисли на волосах. Парень опешил. Над столовой зависла опасная тишина. Девчонка замерла, ужасаясь своему порыву. Вдруг один нервный смешок разрезал воздух, к нему присоединился еще один, и еще. Вскоре вся столовая гоготала, а рыжая воспользовалась замешательством Нейта и рванула из столовой. Хорошо, что преподавателей не было в этот момент в помещении, иначе они вдвоем угодили бы под арест.
Взбешенный кадет Сауф пытался найти новенькую после занятий, но оказалось, что ей выделили комнату в крыле для преподавателей, поэтому рыжую он увидел только на другой день.
Нейт был зол, эта малявка выставила его посмешищем перед другими кадетами. Вчера вся академия хихикала за его спиной, вспоминая эту тарелку супа.
Лива явилась за минуту до звонка, села на свое вчерашнее место и уставилась в тетрадь невидящим взглядом. Она была сегодня бледна, под глазами залегли синяки. Что-то похожее на жалость зашевелилось в душе Нейта. Может, зря они так с ней? Но тут он вспомнил тарелку супа, и всю жалость как ветром сдуло.
Он подловил её один на один перед занятием по боевой магии и прижал к стене, руками закрывая возможность уйти.
— Ты понимаешь, на какую неприятность нарвалась, Лива?
Она лишь захлопала ресницами, потом промямлила:
— Сам виноват, Сауф. Не надо было ко мне лезть.
— Ты извинишься передо мной публично, — Нейт был чертовски зол, но не бить же девчонку в самом деле, а вариант с извинениями показался ему наилучшим.
Но рыжая упрямо замотала головой:
— И не подумаю. Вы первые начали.
Нейт ухмыльнулся:
— Придётся, Лива. Иначе я от тебя не отстану.
— Я пожалуюсь ректору, — серые глаза гневно сверкнули.
Кадет Сауф рассмеялся:
— Попробуй.
Тут прозвенел звонок, обозначающий начало занятия, и Нейт отпустил девчонку. Она нервно передернула плечами и быстро зашагала к полигону.
На занятиях по боевой магии они опять не обмолвились ни словом, зато всю пару пытались причинить друг другу какой-нибудь вред. К счастью, безуспешно.
Нейт ещё пару дней бесился из-за супа, пытался ещё раз поговорить с новенькой, но она очень мастерски его сторонилась.
Так и полетели дни учёбы. Лива была все время одна, она ни с кем не общалась. Точнее ее все сторонились. Как-то негласно ее сделали изгоем. Молча ходила на занятия, в библиотеку. На боевой подготовке с Нейтом она тоже не разговаривала и старалась держаться подальше. Можно подумать, что подобное пренебрежение со стороны других кадетов сломило девчонку, но на потоке она стала лучшей по успеваемости, всегда ходила с прямой спиной, и со стороны казалось, что она совсем не переживает. Но Нейт отмечал, что изредка её глаза по утрам слегка красноватые и припухшие, как от слёз. Иногда кадет Сауф ловил себя на мысли, что внимательно рассматривает новенькую, ищет её взглядом в толпе, и, демоны её дери, чувствует ее настроение. От этого Нейт злился сам на себя и старался, чтобы парни не догадались о его мыслях. А новенькая все больше и больше места занимала в его голове. Сам себя он уверял, что терпеть её не может и, вообще, Лива его раздражает, и почти верил в это.
Иногда они с парнями могли подразнить её, называя “Лива-слива”, или ещё как-то, насколько хватало их глупой фантазии. Девушка лишь закатывала глаза и больше никак не реагировала. Один раз кто-то спрятал её сумку с учебниками. Скорее всего, либо Ник, либо Роб, они особенно ее не любили, или тоже пытались обратить на себя её внимание, как и Нейт, и не могли придумать ничего лучше. Вот тогда она разозлилась. Уши у Ливы мило покраснели, а в глазах засверкали злые слезы. Но она не заплакала, чем вызвала у Нейта уважение. Ходила и искала свои вещи бормоча под нос ругательства. Нейт тогда нашёл её сумку раньше рыжей и подкинул ей на видное место, так чтобы его никто не заметил.