Иногда Нейт думал, что кадет Лива нравится многим, но все бояться в этом признаться, опасаясь вызвать насмешки от неудачливых поклонников.
Все бы шло как и раньше, если бы не три происшествия, случившихся одно за другим.
В один из вечеров Нейт отлучился в самоволку в город. На прошлых увольнительных он познакомился с симпатичной девушкой, и вот, улизнул из казармы для встречи с новой знакомой. Свидание прошло не очень хорошо. Нейт вдруг поймал себя на мысли, что сравнивает эту девушку с Ливой, причем не в пользу новой знакомой, что его очень разозлило, настроение было испорчено, и парень поспешил распрощаться.
Кадет Сауф как раз пробирался в казарму, как услышал шум открывающейся двери, и замер в темноте. Из двери, ведущей на полигон, вышла никто иная как новенькая Лива и…. ректор.
— Спасибо, сирас Дель Соле, — донеслось до Нейта.
— Вы очень способная ученица, я думаю, что скоро мы справимся с вашей, гмм… проблемой, — ректор улыбнулся и похлопал студентку по плечу. — Завтра опять здесь встречаемся.
— До свидания, сирас Ректор.
Нейт, подождал, пока шаги затихнут, и поспешил в казарму. Его мучило любопытство. Чему это сам ректор тренирует простолюдинку. Он решил никому ничего не рассказывать, пока сам все не разузнает. Нейт собрался на другой вечер заранее спрятаться на полигоне и посмотреть, что за занятия там проходят.
Так он и сделал. Парень придумал какую-то нелепую отмазку для друзей и затаился на полигоне за сваленными в кучу деревянными щитами и мишенями. Долго ждать не пришлось. Скоро явилась Лива. Пока ждала ректора, рыжая начала разминку: пробежалась, сделала пару сальто, поотжималась, затем села медитировать.
Тут явился сирас Дель Соле, ректор, а по совместительству и дядя по матери кадета Сауфа. Эдуард Дель Соле был высоким, сухощавым моложавым блондином с зелёными глазами. На удивление ректор тоже был в кожаном комбинезоне.
“Это у них спарринг что ли будет?” — удивился Нейт.
Эти кожаные комбинезоны сделаны из шкур зонденской рыси и обладают устойчивостью к воздействию огня, воды и прочих неблагоприятных условий.
Дальше Нейт поразился ещё больше, потому что на пальцах у Ливы заплясало пламя, формируясь в огненный пульсар.
Кадета Сауфа охватило такое сильное чувство зависти и злости, что он сам испугался своей реакции. Его мать, урожденная Дель Соле была носительницей огненной магии, но в ней пламя не пробудилось. Она передала свой дар по наследству Нейту, но и у него огонь не зажегся. Специалисты чувствовали его возможности и говорили, что дар его достаточно силён, но он не пробуждался. И Нейт огненную магию совсем не чувствовал. А тут у девчонки, простолюдинки, такая сильная огненная магия. Откуда у неё этот дар? Может, она внебрачная дочь ректора? Но они совершенно не похожи.
У Нейта были очень плохие отношения с братом матери. Кадет Сауф, хоть и был лучшим по многим дисциплинам, но прилежным поведением не отличался, часто бегал в самоволку, бывало, что срывал занятия, за что сидел в карцере. А еще он обладал чудесным свойством для своих товарищей. Отлучаясь в самоволки, он не только не попадался, но и доставал вино и что-то покрепче. Поэтому спросить такой личный вопрос у сираса Дель Соле парень не мог.
Нейт напряжённо смотрел за поединком ректора и студентки. Огненные пульсары летали от одного к другому, а два мага уклонялись, ставили щиты и снова отправляли заклинания. Это выглядело завораживающе. Причём ректор уже начинал слабеть, это было заметно по блеклому цвету пламени, а вот у Ливы резерв не уменьшался. Её пульсары были такими же яркими, как и в начале тренировки. Вдруг в один момент рыжая схватилась руками за голову и вскрикнула:
— Не могу, сейчас вырвется!
И в тот же миг она вспыхнула, как факел. Нейт испугался за новенькую, он хоть и терпеть её не мог, но смерти не желал, и уже собирался выскочить из своего укрытия на помощь, как понял, что Ливе ничего не грозит. Она пылала, но не сгорала.
Лицо ректора приобрело озабоченное и расстроенное выражение. Через несколько минут девушка гореть перестала и со вздохом села на песок.