При сохранении существующей демографической ситуации в странах Юга в течение ближайших десяти лет в «клуб» гигантов смогут войти пять новых членов из Юго-Восточной Азии и Африки.
Сува стоял у входа на Южный рынок и пытался торговать ворованной свеклой – сегодня дело шло не слишком успешно.
Однажды «ребятишки» уже сломали ему челюсть, и все же он снова и снова приходил сюда, чтобы быстренько, потому как задешево, продать свой товар и хотя бы пару деньков не заботиться о добывании хлеба насущного.
В этот день с самого утра все пошло наперекосяк. Еще когда удирал с овощной базы (мешок на горбе), здорово стукнулся коленом об асфальт, спрыгнув с высоченного забора. Потом Суву едва не насмерть перепугал прохожий: шел себе по улице – дрань-дранью, мало ли таких в городе – потом вдруг взял да осыпался на тротуар кучей грязных тряпок, а тела будто и не было. Так ведь и коньки можно отбросить с перепугу. То тебе крысы, то автомобиль без колес, то вот это безобразие – будто специально хотят его довести до ручки!..
А теперь опять не слава богу: вокруг рынка явно что-то назревало. Подозрительным было уже то, что на мелкую сошку, подобную Суве, сегодня вовсе не обращали внимания, хотя она мешала коммерции, предательски сбивая цену, и норовила не платить положенную мзду. Потом – вроде бы ни с того ни с сего – забегали охранники, вышибалы и подгребали с угрожающе оттопыренными карманами; беспорядочно задвигались, тревожно сигналя, пикапы и фургоны, пытаясь перегородить подъезды к рынку. Покупатели – те, что посообразительней – поспешили смотать удочки. Мгновенно испарились и постоянно пасущиеся на рынке полицейские из ближайшего участка. А затем из соседних переулков раздался топот и крики команд:
– Окружай! Да скорей вы! Чтоб никто не ушел!
На площадь высыпала густая цепь парней в одинаковой пятнистой полувоенной форме с трехцветными повязками на рукавах и черными орлами на груди.
– ОРДа! ОРДа идет! – с акцентом вопили на рынке. Джалбаджанцы, хозяйничающие здесь, все-таки успели забаррикадировать ворота контейнерами с фруктами, но разве этих «ордынцев» удержишь?.. ОРД – это ведь Отряды российского действия, а не какие-нибудь горлопаны из числа любителей.
Рынок был обложен по всем правилам военного искусства. Штурмовая группа отодвинула тяжеленным КРАЗом два рефрижератора от ворот, и могучая машина начала таранить баррикаду.
Сува растерялся и не успел сделать ноги. Теперь он в полном одиночестве сидел на своем ополовиненном мешке, наблюдая за разворачивающимся действием. Да и происходящее было уж больно интересно. Он почему-то надеялся, что его рязанскую рожу никто не тронет.
Вооружены «ордынцы» были бейсбольными битами, железными прутьями и электрическими дубинками, отнятыми в бою у полиции. Наверняка имелись у них и «пукалки», только это дело они не афишировали. У окруженных на рынке джалбаджанцев наверняка было полным-полно пистолетов и кое-чего помощней, но чего у них явно не хватало, так это морального духа…
Наконец баррикада была снесена, в пробитую брешь хлынули сотни две вооруженных радетелей за российскую нравственность. И понеслось… Поначалу хлопнуло несколько выстрелов, а затем с рынка раздавались только вопли, мат и грохот обрушивающихся ящиков и прилавков.
– Вон из нашей России! Убирайтесь домой, черные обезьяны! – выкрикивал отрядный пропагандист, взобравшийся на большую бочку с солеными огурцами. Понятное дело, «вещал» он для случайных свидетелей погрома, а вовсе не для «гордых жителей Юга», которым было не до того.
Потом крики усилились и на площадь перед рынком «ордынцы» стали выволакивать окровавленные тела торговцев в одинаковых оливковых слаксах, кроссовках «Рибок» и разорванных кожаных куртках, наверное, вызывающих особую ненависть ОРД а. Джалбаджанцев сначала хотели грузить в рефрижераторы, но потом оставили валяться на асфальте. Многие торговцы еще шевелились и постанывали. Горожане боялись подойти к ним. Тем временем побоище на рынке продолжалось…
Батальон ОПОНа возник как-то совершенно незаметно, подъехав к рынку на армейских грузовиках. Муниципальная полиция еще за квартал врубила бы сирену, деликатно предупреждая о своем появлении.
Кажется, дело серьезное… – присвистнул Сува, увидев, какие «шкафы» сыплются из фургонов, звякая новенькими автоматами «алтай». Вслед за ними подкатили и «скорые». Командир батальона прокричал в мегафон:
– Ордовцы, сдавайтесь! Советую не оказывать сопротивления! Выходите с рынка по одному, бросайте оружие. Гарантирую жизнь. При попытке к бегству будем открывать огонь на поражение.
Вот уж тут Сува дал стрекача, бросив злополучный мешок, хотя лучше было бы высыпать товар, а дерюжку спасти – где еще найдешь такую ценность?..
Судьба наглых, вездесущих джалбаджанцев, пришедших на смену разгромленным черчинам и точно так же заполонивших город, мало волновала Суву, но громилы из ОРДа казались ему гораздо большим злом. Клошар не знал и не пытался найти выход из сложившейся на московских рынках ситуации. Ему хватало своих проблем… А уж испытывать симпатии к полиции или ОПОНу у него и вовсе не было ни малейших оснований. Достаточно настрадался от них за эти годы…
Сува плелся мимо зоопарка, продолжая ругать себя за потерю мешка. От нечего делать решил заглянуть в это заведение, вдруг сообразив, что не был там верных десять лет – с тех самых пор, как водил сюда дочку.
Он купил себе дорогущее мороженое «Марс», давным-давно намеченное к съедению, и, медленно жуя, с гордым видом пофланировал по центральной аллее. На его «небрежное» одеяние никто не обращал внимания. Да и не больно-то много народу шастало здесь в утренние часы буднего дня.
Сегодня в зоопарке тоже было не все в порядке. Особая суета обнаружилась у клеток с приматами. Что-то случилось с гориллами и шимпанзе.
Сува подошел ближе, присмотрелся, прислушался к разговорам служителей. Он всегда относился к человекообразным «янам» (как он их называл в детстве) со смешанным чувством: с любопытством, завистью и отвращением. Когда он был ребенком, «яны» часами могли приковывать его внимание. Многие их умения, невероятная гибкость, непосредственность реакции, фантастическая мимика вызывали подлинный восторг у маленького Пети. Но если эти чудесные полулюди принимались демонстративно гадить, выкусывать блох или вовсе заниматься непотребством, у него могла начаться истерика и даже рвота.
Много лет прошло с тех пор. Вряд ли чем-нибудь теперь можно было шокировать Суву, мало что способно было восхитить его, но вот любопытство сохранилось. Возможно, оно окажется наиболее стойким человеческим качеством и умрет лишь вместе с последним хомо.
Оказалось, что все шимпанзе по какой-то необъяснимой причине едва ли не в одночасье катастрофически поглупели, растеряв не только черты сходства с человеком, но и самые обычные самосохранительные инстинкты высших приматов. Они перестали ходить на задних лапах – лишь бегали на четвереньках, утратили способность брать пищу передними конечностями, перестали общаться с помощью звуков И жестов – только выли и рычали. Матери охладели к своим детенышам. Распались семейные пары и группы – половые отношения стали совершенно беспорядочными. Пропало у шимпанзе и всякое понятие о личной гигиене.
Служители насильно кормили этих вновь испеченных идиотиков, те яростно кусались, рвались из рук, словно впервые в жизни видели человека. Боялись самой обычной пищи, особенный страх вызывали у них морковины или бананы. Приходилось сначала натереть их на терке или порезать, а потом уж впихивать в закрытый рот…
С гориллами все было иначе – с точностью до наоборот. Они вдруг повели себя ну совсем как люди: перестав искаться, чертили веточками на земле какие-то непонятные слова (но это были именно слова, как установил специально приглашенный лингвист), издавали звуки, крайне похожие на человеческую речь, весьма необычно жестикулировали, словно ведя научный диспут и явно оперируя некими абстрактными понятиями. Лингвист и психолог в этом пункте совершенно сошлись во мнениях (редкий случай!).