Остовы сожженных цыганских автомобилей служили прекрасными отдельными «номерами» для московской и пришлой шантрапы. Конечно, все лучшие места были заняты еще с вечера, но Суве все же удалось найти совершенно раздолбанный и вылущенный пикапчик. На полу салона лежала груда сгнивших подушек. Сидениями там, понятное дело, давно уже не пахло.
Сува только-только угнездился в этом продуваемом всеми ветрами жилище, как его выбил из дремы какой-то подозрительный звук. Вторично клошар, быть может, и не подумал бы вставать – пусть их… Но в эту ночь нервы Сувы были на взводе, и он высунул голову в лишенное стекла окошко.
Соседняя машина при первоначальном осмотре показалась ему совершеннейшим гробом, вросла в землю – даже колес не видно. Багажник украшала уродливая дыра, такая же была и на месте капота. Заглянув внутрь, Сува обнаружил полный голяк, если не считать сапога без подошвы, надетого на обломок руля.
И вот теперь эта развалина делала вид, что собирается в отлучку: кто-то поворачивал ключ зажигания, выжимал сцепление… Приглядевшись, Сува вздрогнул: ближний костерок высветил уродливый силуэт, нависший над несуществующей панелью управления. Вдруг машина, непонятным образом оторвавшись от земли (беззвучно вышла из нее, словно вознесясь) и не касаясь поверхности, устремилась вперед – прямо на проспект. Путь, по счастью, был свободен. Потом клошар потерял этот драндулет из виду – загородили остовы других машин. А через полминуты с проспекта донесся визг тормозов и оглушительный грохот. Вылезать на холод не хотелось, да и где гарантия, что твое лежбище тут же не будет занято? Но потом Сува увидел: к месту аварии бежит все больше народу, и любопытство взяло верх.
На проспекте Ростроповича горел большой костер. Автомобильный труп на полном ходу выехал на проезжую часть и впилился в борт экскурсионного автобуса. Выла сирена «скорой помощи», и полиция, очевидно, тоже была на подходе. На всякий случай пустырные ребятки начали отваливать – вдруг власти учинят облаву, решив, что в аварии виноваты здешние аборигены. Всякое бывает.
Сува же, вдоволь насмотревшись на огонь (ему хватило на это пары минут), отправился спать: если такое дело нельзя запить, так хотя бы как следует «загрузиться» сонным порошком, чтоб хватило минуток на пятьсот.
По сведениям пресс-центра МВД, в первой половине сентября количество дорожно-транспортных происшествий в России выросло по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на шесть процентов. Каких-либо объяснений возникновения этой тревожной тенденции приведено не было. Особенно сильный рост (более чем в полтора раза) отмечен у ДТП, произошедших по вине водителей незарегистрированных в органах ГАИ транспортных средств.
Жена встретила его на пороге. В глазах Джилл горел бесовский огонек. «Что же пришло ей в голову на сей раз?» – подумал Анджей с содроганием.
– Нам нужен электронный кухонный комбайн с ультразвуковой печью, тостером, миксером, мясорубкой, посудомойкой, сушилкой, телевизором и музыкальной приставкой, чтоб не скучно ждать, пока все будет готово.
– Такая штуковина наверняка стоит не меньше двух кусков. И где же я их тебе возьму?.. – с упавшим сердцем вяло сопротивлялся Краковяк. Он понимал, что проиграл еще до начала боя.
– Совсем недорого, милый: всего восемнадцать с половиной сотен… – У Джилл сейчас был взгляд невинного младенца, которого заподозрили в зверском убийстве со взломом.
– Это нереально. По крайней мере, пока, – пробубнил он, мучительно размышляя, у кого бы занять недостающие сотни.
– Ну, тогда пошли ужинать, – неожиданно легко смирилась она с временным поражением.
Анджей переоделся, вымыл руки и пришел на кухню. Хоть он и спешил поскорее разобраться с захваченными трофеями, но все же ужин – дело святое. И какая работа на голодный желудок? Ведь с самого утра маковой росинки во рту не было.
Но… на ужин ему достался только привет от Матки Боски. В духовке при невыясненных обстоятельствах сгорел и яблочный пирог, и тушеное мясо с овощным рагу. Такое «чудо» можно сотворить лишь будучи большим специалистом по диверсионным действиям. Впрочем, Джилл никогда нельзя было обвинить в отсутствии талантов…
– Теперь ты понимаешь, что я права? – торжествующе, почти с гордостью за содеянное, заявила жена, уперев руки в боки.
Пришлось довольствоваться кофе и банальными бутербродами – стоило ли жениться ради такой «роскоши»?..
– Я поработаю часок. – Анджей чмокнул ее в холодную щеку, и ему вдруг показалось, что он целует рыбу.
– Знаю я, какой это часок… – ехидным голосом ответствовала Джилл. – Если не засну к тому времени, приходи порезвиться.
Краковяк уединился в своем закутке, заменявшем ему разом и рабочий кабинет, и фотолабораторию. Документ, взятый у мертвого убийцы, оказался заграничным паспортом, выписанным на имя гражданина не существующего ныне государства Бардуслей. Однако сей географический труп по-прежнему признает ООН, и в Лондоне, кажется, все еще существует его правительство в изгнании.
Анджею это очень не понравилось, ведь Бардуслей входит в состав ТАР. От всего, что связано с Африканской Революцией, Краковяку становилось не по себе, меж лопаток прокатывалась волна холода.
В записной книжке Крота Анджей довольно быстро обнаружил интересующую его страницу, но закодированные записи так и не смог расшифровать без посторонней помощи. Придется идти на поклон к Ван Куо. А еще в книжке он наткнулся на три очень любопытных нью-йоркских телефонных номера. Во-первых, Очкарика, крупной шишки в аппарате ООН, к которому Крот по службе не имел никакого отношения и даже никогда не здоровался при встрече. Поблизости фигурировала фамилия небезызвестного Липкина – оч-чень примечательной личности, юридического консультанта нескольких главарей русской мафии. Высветился тут и еще один любопытный персонаж – Рихард Ортезе, бывший вербовщик «солдат удачи» из агентства «Дети Редьярда». У него была сложная тирольская генеалогия, весьма темное прошлое и свежие кровавые воспоминания об африканских саваннах. Итак, Очкарик, Липкин и Ортезе – поразительное соседство… Краковяк не долго думая позвонил на квартиру своему давнему приятелю Серджио Пьяческе. Тот далеко не сразу подошел к видеофону.
– Ну, что тебе?.. – буркнул недовольно. Его раскатистый голос зазвучал львиным рыком. – Я смотрю бейсбол.
– Надо поговорить. Устроим небольшой мальчишник… Они никогда не устраивали мальчишников – это было их кодовое слово.
– Поня-ятно, – еще более недовольно выдавил из себя Пьяческа и едва не пережег телефонную линию порцией сочных выражений. – Где?
– На старом месте, под «Тремя игроками».
Была такая гравюра в небольшом, уютном и довольно демократичном кафе «Зеленое сукно».
Анджей повесил трубку, надел джинсы, неприметный серый плащ и вышел в гостиную. Джилл не было слышно. Неужели успела лечь?
– Опять крадешься? – вдруг раздался из спальни ее громкий голос. В нем не было ни обиды, ни даже простого разочарования – один лишь холод.
– Извини, дорогая. Я на часок отлучусь…
– Тогда спокойной ночи. Не буди меня.
Краковяк опять почувствовал себя виноватым. И все же, оказавшись на улице, облегченно вздохнул. Домашняя атмосфера в последнее время все больше угнетала его.
Серджио работал в другом секторе, занимаясь местными мафиозными кланами, и редко взаимодействовал с Анджеем, который «героически» боролся с антиооновскими террористами.
Ни для кого в их комитете давно уже не было тайной, что секретариат ООН вынужден платить дань одной из группировок нью-йоркской мафии, в результате чего безопасность его сотрудников, зданий и имущества обеспечивалась с высокой гарантией. Неизбежное зло в сегодняшнем положении. Ведь полиция по разным причинам не способна эффективно защищать «Спичечный коробок», а собственная служба безопасности слишком слаба. Так что по джентльменскому соглашению, нью-йоркские копы охраняют Генеральное представительство ООН лишь от ретивых демонстрантов и всякого рода маньяков-одиночек, которых в последнее время хоть пруд пруди.