— Голову не поднимайте, головастики! — шикнул на них командир. — Повелитель, мы..!
Но не успел он закончить фразу, как Женя, удивленно смотрящий на них сверху вниз, вдруг споткнулся, упал на колени и зашипел от боли. Что-то было не так помимо сильного головокружения — пропорции тела были совсем иными, да и зрение было на удивление четким, не то что в старом теле. Снова подступала тошнота, и он согнулся вдвое, уткнувшись лбом в пол, а руками хватаясь за живот и тяжело дыша.
— Госпо-... дин? — неуверенно обратился к нему юноша. — Вам нужна помощь? Я могу подать вам руку?
Но Женя его не понимал. Отдельные искорки сознания нет-нет да вспыхивали в его голове, но полная картина никак не собиралась. “Рука” было единственным словом, которое он почему-то мог понять.
Человек в красном медленно приподнялся, встал сперва на одно колено, а затем и вовсе поднялся на ноги. Люди-жабы, глядя на него, затряслись в ужасе, но хитрый лис уже смекнул кое-что куда быстрее них, оставалось лишь проверить теорию.
— Гидон! — испуганно взмолился один из них. — Ты чего?! Пади ниц, он же всех нас..!
— Цыц! — оборвал его на полуслове мужчина. — Ну-ка… Господин, если вы меня слышите — поднимите, пожалуйста, руку.
— Да я не понимаю… — застонал Женя и завалился набок. — Чего руку? Что..?
— Господа, — ухмыльнулся Гидон. — Прошу всех встать. Кажется, мы сорвали банк.
Услышав это, Женя устало прикрыл глаза. Не было больше сил куда-то ползти или сопротивляться боли, не было ни капли энергии в его новом теле. И хитрым темильцам понадобилось лишь несколько мгновений осознать и переварить услышанное, прежде чем они дружно окружили стонущее тело, поднимая и бодро утаскивая его назад по длинному коридору.
— Ну что ж вы так, дорогие партнеры! — засмеялся Гидон. — А где же ваш страх, где же трепет? Не дрова ж несете!
— Дуй в жопу, петух напыщенный! — прикрикнул ему в ответ Лепцаг. — Ты нам не партнер! Исчезни!
Но молодой человек лишь посмеивался и, прицокивая языком, шел за ними, неся за собой фонарь. Конечно же, вот и проявилась главная черта этого народца — как только запахло большими деньгами (пусть запах и был в этом конкретном случае не из приятных), так сразу же закончились все разговоры о партнерстве и справедливых долях. Впрочем, проблемы все еще не было, Гидон прекрасно умел заговорить зубы любому.
Вскоре коридор вышел на огромный, сверкающий отблесками вод зал с массивными каменными сводами. В самом центре его располагался бассейн, являвшийся единственным проходом в это место, и соединенный с большой водой запутанной сетью пещер. В три стороны из зала уходили вдаль темные, узкие коридоры, и из одного из них сейчас бежали к воде трое темильцев, таща к транспорту большое, ослабевшее тело.
— Давай, давай, скорее в паланкин его, ну! — поторапливал один из людей-жаб.
— Сам знаю! Открывай люк!
Третий ловко запрыгнул на крышу вытянутого, цилиндрического транспорта и принялся откручивать крышку люка. Под водой, прикованный к упряжи, заклекотал тайнаг, водяной змей.
— Господа! — улыбнулся, поставив фонарь на пол, Гидон. — Ну что же вы так сразу? Хорошо, подождите-подождите, давайте просто прикинем на секундочку!
— Зубы нам не заговаривай! — проворчал один из темильцев.
— А я и не пытаюсь. Хочу только уточнить: вот вы его продадите, скорее всего как зверушку Кольфенам, а как делить будете? Паланкин Лепцага, так? Нашел место Гальм, а третий… Как ты там? Все время забываю.
— Сурбан, — нахмурился третий.
— А, ну вот поэтому и забываю, спасибо. Так вот, ты это все дело проспонсировал. Ну, там еще я немного похлопотал, но… Как делить собираетесь? Поровну?
Улыбке Гидона сейчас мог бы позавидовать и самый наглый кот. Он прекрасно видел, как переменились в лицах его спутники. Еще бы, каждый прямо сейчас, в этот миг думает лишь о том, как нагреть остальных и забрать как можно больше себе. В жабьих глазах засверкала жадность, один за другим они потянулись к ножам, переглядываясь и понимая, что никто из них не отступится.