До расслабленных, еще не привыкших к шуму ушей донеслись крики пассажиров соседних цепеходов. Никому не нравился процесс “оттаивания” после цутского молока. Некоторые, что путешествовали особенно часто, учились даже специальным техникам пилотов чтобы не пить эту гадость, а лишь впадать в длительный транс через медитацию — пилотам приходить в себя было гораздо легче, о чем явно свидетельствовал убежавший за пайком Фальт.
Пользуясь открывшейся возможностью, в трюм почти бесшумным шагом вошел Кастор, отбрасывая длинную тень на два саркофага. Харита, постанывая, медленно поднялась чтобы сесть, тогда как Ар еще лежал, только-только приходя в себя.
— Фальт..? — тихо, хрипло спросила девушка. — Кто это?
Она хваталась дрожащими пальцами за бортики саркофага. Отросшие, длинные ногти царапали гладкую каменную поверхность и неприятно цеплялись за край.
— Вы кто? — громче повторила она.
Кастор сделал шаг вперед, скрестив руки за спиной. Он окинул медленным взглядом пустой, безжизненной маски сперва кардийца, пытающегося отдышаться, а затем девушку, что стала испуганно отползать от него, пытаться вырваться из холодного каменного плена.
— Меня зовут Кастор, — наконец элегантно поклонился пьярим. — Вам помочь, госпожа Харита?
— Ч… Чего? — непонимающе уставилась на него девушка, глаза которой пока еще плохо адаптировались к свету. — Ар..!
Кардиец в саркофаге застонал, стал подниматься, что-то тихо повторяя себе под нос. Через каждое слово в его речи звучало короткое, ёмкое “гух”, а руки мужчины сжимались в кулаки. Наконец, проведя сухим языком по таким же сухим губам, он прохрипел:
— Пошел вон, швабра на ножках.
— А это, полагаю, ваш спутник? — Кастор кивнул на сородича, тихо вздохнул.
— Ар, кто он такой? — спросила Харита уже своего защитника.
— Пьярим. Клан гузнолюбов…
Кастор позволил себе негромко, сдержанно засмеяться в ответ на такую нелестную характеристику, однако возражать грубому сородичу не стал. Снова взглянув на Хариту, он повторил:
— Вам помочь встать, госпожа?
— Чего ты меня госпожой называешь, гузнолюб? — проворчала она. — Ты из прозелитов, да? На них работаешь? На, сковывай. Поймали…
Пьярим застыл на месте, когда девушка в саркофаге протянула ему свои руки, словно приглашая связать их. Такое поведение той, кому он столько лет служил, было для него как минимум необычным, пусть его и предупреждали о чем-то подобном. Пытаясь сохранить самообладание и не выдать своего удивления, он решил ей подыграть:
— Нет… Но я полагаю, что их люди уже идут сюда.
Это было ложью. Никто не отправлял на Эрцилль летучую мышь, не предупреждал о том, что сюда летит Харита из дома Артанитов. С тем скандалом, что она устроила на Шуррахе, сюда скорее прибыла бы дипломатическая делегация, но никак не жалоба в орден прозелитов, с которым архат Тюри Эрвель не желала иметь никаких дел.
— Не верь подонку, — прохрипел Ар. — Этих с пеленок учат врать. Ему собаку покажи, он тебя убедит, что это кошка.
— Где вы нашли такого интересного изгнанника? — улыбнулся Кастор, подойдя к саркофагу Ара. — Обычно кардийцы ведут себя куда скромнее с пьяримами, если у них нет защиты клана.
С этими словами он резко, не дав Ару ни секунды на реакцию схватил его за руку, потянул на себя, заставляя подняться. С удивительной, скрытой от глаз силой Кастор буквально вытащил не пришедшего в себя кардийца из саркофага, да так, что тот шумно грохнулся на пол.
— Не трогай его! — выкрикнула Харита, и Кастор, что потянул было руку к Ару, остановился.
Парень медленно разогнулся, так же медленно и плавно убрал руки обратно за спину, словно показывая, что не собирается ничего делать.
— Кто ты такой? Кому ты служишь? — нахмурившись, настойчиво спросила девушка.
— Как я уже говорил, мое имя Кастор, — он снова отвесил короткий поклон. — В данный момент моими нанимателями являются двое цутских принцев, прибывших на Эрцилль для дипломатических переговоров.