В мае 2006 года прогнозы были следующими: «В 2005 году торговый оборот между нашими странами составил 29,1 миллиарда долларов — на 37 процентов выше показателя 2004 года… В текущем году, по словам директора департамента госкомитета по делам развития и реформ КНР Кун Линлуня, объем двусторонней торговли с Россией может достичь 36–40 миллиардов долларов. Тем самым вполне реальным становится выход к 2010 году на уровень 60–80 миллиардов долларов… По оценке китайской стороны, самые масштабные перспективы сотрудничества открываются в энергетической сфере»[632].
Оптимисты с российской стороны считали: «Стратегическое партнерство в энергетике позволит России и Китаю реализовать такие их естественные преимущества, как географическая близость и экономическая взаимодополняемость. Оно поможет «прицепить сибирский вагон к китайскому экспрессу», то есть использовать динамизм великого восточного соседа на благо нашего народа. Партнерство с Китаем откроет России путь на перспективные азиатские рынки энергоресурсов, ускорит освоение и заселение богатых недрами, но почти безлюдных районов к востоку от Урала»[633].
Красивую перспективу описал Всеволод Овчинников, почетный член российско-китайского комитета дружбы, мира и развития. Все как положено, дифирамбы там, где нужно сказаны.
Но даже в этих дифирамбах звучат явно унизительные для России нотки.
А. Яковлев писал в журнале «Обозреватель» (начало 1996 года) о Китае: «Эта страна, как и Советский Союз, стояла на рубеже 70—80-х годов перед необходимостью приспособления к быстро изменявшимся условиям и новым мощным тенденциям мирового развития. КНР искала и верно определяла эффективные пути к цели. Представляется, что именно ее сугубая ориентированность на национально-государственные интересы предопределила успех в этом деле. Положенные в основу внутренней и внешней политики указанные интересы почти автоматически отрегулировали иерархию ценностей в отношениях страны с внешним миром.
Абсолютный приоритет задачи развития материального производства позволил Китаю вскрыть и задействовать, прежде всего, внутренние резервы экономического роста. Поэтому, в отличие от СССР перестроечного периода и России в годы реформ, Китай начал пресловутое «вхождение в мировую цивилизацию», не играя в поддавки с Западом, не жертвуя своей внутренней стабильностью, мощью и своими стратегическими позициями. Напротив, он всемерно укреплял эту стабильность. Но самое главное — он не позволил своим реформам выродиться в контрреволюцию, убедительно опроверг лукавый тезис о социализме как системе бесперспективной, тупиковой, не способной к самосовершенствованию.
Нынешний Китай обладает параметрами, дающими ему право достаточно уверенно смотреть в будущее»[634].
Это мнение распространено. Одна из российских газет написала: «Все дороги теперь ведут не в Рим, а в Китай, точнее, в Пекин»[635]. Но только ли это мнение одно имеет право на существование? Нет, не все так однозначно прекрасно в Китае. Попытаемся и мы заглянуть по ту сторону китайского чуда.
4.4. Китайские проблемы
Ранее мы расписали китайские успехи. Они впечатляют друзей (а есть ли друзья между странами?) и беспокоят врагов (эти-то точно есть).
Ох, уж эти враги. «Наращивание стратегической мощи Китая, упрочение его международных позиций и усиление его международного влияния — при сохранении коммунистической риторики и монополии Коммунистической партии Китая на политическую власть — вызывает озабоченность у мирового рыночно-демократического сообщества. Тема «китайской угрозы» широко освещается в мировой литературе — речь идет о прямых угрозах со стороны Китая мировому развитию»[636].
Враги (скажем мягче — конкуренты) ищут слабые места у своих соперников. «Когда в 1992 году стал послом в Пекине, — вспоминал Игорь Рогачев в 2006 году, — у меня прошло много протокольных встреч с коллегами из дипкорпуса. Так вот, многие послы, прежде всего из развитых западных стран в один голос уверяли меня, что Китай ждет неминуемый и близкий крах. Дескать, экономика не выдержит таких высоких темпов роста, а вместе с ней рухнет и режим. Прошло почти пятнадцать лет. Китайская экономика жива, и режим не выказывает признаков краха. Но что любопытно: сегодня многие эксперты на Западе, да и у нас по-прежнему проводят мысль о том, что у китайской экономики слишком высокие темпы роста, она их не выдержит, впереди, дескать, неизбежны социальные катаклизмы и крах режима.