В XX веке первый раз Смута началась в 1917 году. Сталину досталась страна, находящаяся в критическом состоянии. Он вывел ее из кризиса, используя тяжелые и порой явно жестокие методы лечения. Он сумел создать мощную промышленность, отбил натиск самой современной германской военной машины, моментально разгромил сильную японскую армию.
А после войны титаническими усилиями сумел отстоять независимость от самой богатой страны мира — США, пытавшейся при помощи атомного оружия навязать всему миру свое понимание морали и свои интересы. Не получилось у американцев потому, что страной управлял тогда не Горбачев, а Сталин.
Ко времени смерти Сталина страна была на пике своего могущества. Хотя за внешним благополучием скрывались очень серьезные внутренние проблемы, которые так и не были решены при Сталине. Он просто решал другие, более неотложные для того времени. И хотя порой решал методом проб и ошибок, но все же решил их. В этом его великая заслуга перед страной.
Россия к середине XX века стала одной из двух великих держав мира (по сути дела, поделивших мир). После жестоких передряг начала XX века наша страна казалась могучим Голиафом. Помните такого легендарного персонажа Библии (1-я Книга Царств, 17). Но, как и тот библейский великан, она рухнула от метко брошенного камня. Правда, для этого потребовался не один десяток лет, пока наследники Сталина бездарно управляли страной, делили и боролись за власть, подрывая могущество красной империи. Они, сами того не желая, подготовили почву для превращения Советского Союза в колосса на глиняных ногах.
Ох, уж эти наследники! Некоторые люди, получив созданное другими наследство, заботятся о его преумножении, но чаще созданное другими просто растрачивается. Так получилось и с Советским Союзом.
Сталин выполнил свою задачу, настали новые времена и появились новые задачи. Нужно было плавно и продуманно отойти от его способа правления, не нанося ущерба стране. Наследники оказались неспособными. Не тот калибр.
В стране была тогда гордость за великие победы и вера в то, что преодолеть можно все, а светлое будущее не за горами. Это позволяло еще какое-то время править, используя терпение народа.
Кроме того, сталинские наследники могли уже расслабиться и позволить себе быть менее жесткими. Последнее они смогли, не смогли другое, главное. Нужно было только не растерять созданное, и преумножить капитал. Всего лишь. Но и на это нужна мудрость государственного управления. А вот ее-то порой так не хватает этим наследникам.
Это расслабиться они сумели, не сумели только преумножить капитал.
«…Любая сила, любая мощь, сколь бы несокрушимой она ни казалась, бессмысленна, если утеряна ее способность к развитию и быстрому приспособлению к новым обстоятельствам…»[366] Истина банальна, но понимаема не всеми, а главное, не всегда.
Обратимся к французскому историческому роману. Морис Дрюон написал: «Целых тридцать лет наследники Филиппа Красивого с усердием, достойным лучшего применения, разрушали дело его рук, тридцать лет чередовались на троне непомерно раздутое честолюбие и предельное ничтожество — в итоге страна оказалась открыта для чужеземных вторжений, общество захлестнула анархия, а народ был доведен до последней степени нищеты и отчаяния»[367].
Вот и с Советским Союзом тоже почти через 30 лет после смерти Сталина произошло то же самое. Сталина сменили серенькие личности, чудачеством и дуростью они еще могли удивлять, но ума, силы воли и настойчивости у них уже было гораздо меньше.
Сталин задал высокий темп, а наследники… «Они по инерции что-то делали. Но их работа шла по ниспадающей кривой. Они не были политиками в широком смысле этого слова, они выросли на партийных интригах и выше интриги подняться не могли»[368].
Началось все с Никиты Сергеевича Хрущева. Он ведь стал символом антисталинизма. Нет, автор настоящей книги не о том, что не нужно было сокращать роль государственного принуждения. Это была очевидная необходимость. Доля кнута в управлении должна была потесниться для пряника.
Свои жесткие задачи государственное принуждение при Сталине выполнило. Выполнило, несмотря на неоднократные перегибы и перекосы. Нужно было начать переходить к более спокойному правлению с использованием экономической заинтересованности. Даже в окружении Сталина к концу его правления это уже начинали понимать.
Хуже было то, что нового руководителя страны бросало из одной крайности в другую.