Китай даже на какое-то время забыл о своей резко антизападной позиции. Было уже недалеко до того, чтобы он начал искать контакты с американцами и их союзниками. В перечне китайских недругов, составленном внутренней пропагандой, мы «догнали» западный мир и стали главным врагом»[466].
«В начале 70-х Китай стал восстанавливать прерванные контакты с Америкой. Сначала состоялась встреча спортсменов-теннисистов, потом визит президента Никсона с госсекретарем Киссинджером. В Китай потянулись знатоки и поклонники Востока, жаждущие воочию наблюдать новый облик древней страны. У приоткрывшихся ворот Китая столпились также разного рода предприниматели, охотники за дешевыми сенсациями, ловкачи и авантюристы»[467].
Некоторые в Советском Союзе считали, что Китай превратился в младшего партнера империализма[468]. И это было недалеко от истины. Но скорее Китай просто играл свою игру. И в этой игре ему нужна была американская карта.
Тогдашний председатель КГБ СССР Владимир Семичастный писал: «Соединенные Штаты выжидали. То, что две гигантские страны с коммунистическими партиями во главе на глазах всего мира атакуют друг друга, их устраивало. Они не вмешивались открыто и слишком активно, как, впрочем, делали это не раз в других подобных случаях, наблюдая за событиями издалека и размышляя, какие выгоды для себя можно извлечь из конфликта.
Какие-либо намеки на потепление китайско-американских отношений мы тщательно фиксировали, изучали и были готовы к тому, чтобы, если это потребуется, помешать развитию этих связей»[469].
Но реально помешать развитию китайско-американского сотрудничества Советский Союз не мог. «В 1971 году Пекин тайком пригласил Киссинджера в Китай. Эта миссия вызвала переполох во всем мире и настоящую истерику в Кремле. В следующем году китайцы пригласили Никсона с официальным визитом. Ей-богу, было от чего серьезно задуматься»[470].
«На рубеже 70—80-х годов главным внешнеполитическим партнером Пекина стал Вашингтон, положивший в основу своих глобальных стратегических замыслов безудержный антисоветизм»[471].
«В то время в Москве шла истерика по поводу «китайской опасности», — писал советский дипломат Юлий Квицинский…. — Надо отдать должное китайской дипломатии, которая, не имея, по сути дела, реальных козырей, ловко усиливала весь этот ералаш, весьма похожий на соревнование ведущих держав мира за обретение наибольшей благосклонности пекинских руководителей. В печати ежедневно появлялись сообщения о поездках китайских представителей самых разных рангов, которые делали фантастические по своим объемам и размаху предложений об экономическом сотрудничестве КНР с Западом. Со всех концов света наши посольства гнали в Центр информацию об этих «происках» китайцев и наперегонки предлагали различные меры по их расстройству или нейтрализации»[472].
Видимо, китайско-американская «дружба» была одним из факторов (может быть, не самым важным фактором), которые подталкивали правителей Советского Союза искать путей улучшения отношений между СССР и Западом. Боязнь, что Запад станет дружить с Китаем «против нас», подталкивала наших вождей на заискивание перед Западом, поиск возможностей улучшить отношения с Америкой и ее европейскими союзниками.
Наши бестолковые вожди (Горбачев с компанией и Ельцин со своей командой) были слишком недалекими людьми, чтобы понять, что Западу (особенно англо-американцам) мы нужны только как сырьевой придаток. Да еще и как страна, которую неплохо бы использовать в своих интересах (например, как пушечное мясо против Китая).
И все это происходило на фоне советско-китайского конфликта, который становился более и более острым.
Вместе с тем, даже в те советские времена находились в Советском Союзе люди, которые считали: «…Идеологические расхождения — это упражнение в схоластике — вообще не причина для межгосударственной вражды, а территориальные претензии в огромной степени отражают внутриполитические схватки в самом китайском руководстве, где карта «русской угрозы» так же подло разыгрывается в борьбе за власть, как китайская карта на Старой площади. Стратегические интересы Китая, естественно, говорили мы, лежат в Азии, где во многих странах живут многочисленные богатые и влиятельные китайские колонии. Юго-Восточная Азия близка Китаю по корням расовой цивилизации, по религиозно-нравственным стандартам, по климату, по образу жизни.