Вопрос этот в Японии стали активно поднимать еще в конце горбачевского правления. В Токио настойчиво повторяли, что мирный договор с Советским Союзом может быть заключен только в том случае, если будет решен вопрос о передаче им четырех островов из Курильской гряды. Противники уступок Японии указывали: «Попытки пересмотреть итоги прошлой войны, любые проявления реваншизма способны лишь внести дестабилизирующий элемент в нынешнюю международную обстановку»[553].
Но уже тогда в стране стали появляться политики, допускающие такую передачу. Стали вестись разговоры о 200 миллиардах долларов, которые якобы Япония готова отвалить за четыре острова. Правда, более осторожные оценки гласили: «Японские бизнесмены не торопятся вложить в нашу распадающуюся экономику и миллиона»[554]. И при этом, деньги если и будут, то не сразу и не наличными, а в виде кредитов, займов, инвестиций.
«Горбачев был намерен сделать некоторые уступки японцам… При нем была официально признана «проблема северных территорий» Появилась небольшая трещина, которая на глазах стала превращаться в опасный разлом…»[555].
Но сделка века «Горбачев — Накаяма» не состоялась.
Патриотическая оппозиция писала: «Пользуясь хаосом, растерянностью и неразберихой, воцарившимися в стране после рокового августа 1991 года, разрушители Отечества начали, не стесняясь, почти в открытую, торговать не только интересами державы, но и ее территориями… Осенью 91-го вокруг Курил складывается драматическая ситуация»[556].
Параллельно шла подготовка российского общественного мнения. Внутри страны выдвигались следующие аргументы за передачу этих островов. Нас уговаривали: «Отказ от удовлетворения претензий Токио на Курилы чреват сохранением гнойника, который, если Япония продолжит восхождение к высотам научно-технического и экономического прогресса, а России суждено барахтаться в болоте кризиса, может породить смертоносные метастазы. Но пусть даже драматического сценария событий удастся избежать. Тем не менее без сатисфакции по территориям японцы не согласятся по-настоящему помогать. Без их участия не пойдут в восточные районы России другие азиатские «драконы», а, значит, Сибирь и Дальний Восток обрекут себя на долгое прозябание»[557].
Слова об экономической помощи повторялись в роли основного довода (другие не выглядели сколько-нибудь убедительно) для передачи островов. «…Зачем же лишать Россию крупномасштабной помощи в случае возвращения «северных территорий» Японии!»[558] — спрашивали с маниакальной настойчивостью, заранее рассчитывая на ответ алкоголика, готового продать мать родную за бутылку водки.
Разговор о помощи — правда, но не вся. Япония, как и многие другие страны, сама заинтересована в сотрудничестве с Россией. И стоит ли еще и поощрять ее какими-то островами? Это во-первых.
Во-вторых, прежде чем отдавать что-то, нужно четко понять, а нужно ли само сотрудничество. «Наши государства, — писал Михаил Елоев, — существуют вне зависимости друг от друга. Экономика двух стран взаимоинтегрирована не настолько, чтобы позволила России делать политические реверансы, каковыми являются уступки собственных территорий»[559].
Если страна собирается расширять сотрудничество со своим соседом, то нужно быть уверенным, что такое сотрудничество пойдет на пользу стране. Сотрудничество ради дешевых гуманитарных подачек не стоит не только островов, но даже особой благодарности.
«…Сколько бы японцы ни заплатили, все эти деньги уйдут в бездонные карманы чиновников, как это было с огромным займом в 1992–1995 гг.»[560]
В-третьих, честнее просто продать острова и по договору получить соответствующую компенсацию, которая и просчитывается, и разворовывать труднее.
В-четвертых, стоит отдать хоть кусочек территории, как другие будут обижаться: а нам почему не дают? Калининградскую область, например. Словом, стоит только начать.
В-пятых, есть мнение, что острова эти важны для России экономически и стратегически. Председатель комитета Совета Федерального Собрания РФ по международным делам Михаил Маркелов высказался: «Южные Курилы — не только богатая биоресурсами территория, но и стратегический транспортный коридор. Пока Россия контролирует эту территорию, она имеет свой выход в Тихий океан. Если мы потеряем этот контроль, то нам придется выходить в океан через японские проливы, что нарушит экономический и военный баланс во всем регионе»[561].