— Что? — устало спрашиваю я, посмотрев на него. — Почему так смотришь?
— Мы прошли деревню полчаса назад, — жалобно тянет он. — Я так соскучился по удобной кровати и вкусному хмельному пиву!
— Ты идиот? — я удивлённо смотрю на него.
— А что сразу на грубость-то?
— Потому что иначе никак. Сам же знаешь, что чёрные знают меня и, если заметят, будет худо. И предлагаешь идти прямо к ним в лапы?
— Мы будем скрыты и если что… я обернусь и мы убежим оттуда! — умоляет он. — Ну прошу тебя! Прошу!
Через связь тягучим теплом тянется его умоляющий настрой. Он — словно мёд, такой манящий и липкий. Чарли думает об удобной кровати (в отличии от земли, кровати в деревенской таверне действительно удобны) и меня тоже манит такая перспектива.
— Ой, ладно! — я, вздохнув, разворачиваюсь обратно, шагая по дороге к деревне. — Но если мы попадём в беду, я… — я замолкаю, придумывая участь похуже, — я тогда не буду позволять тебе прикасаться ко мне и неделю буду обращаться к тебе, как к собаке, понял?
Чарли согласно мотает головой, улыбаясь. Вздохнув, я пихаю его в плечо и чуть улыбаюсь. Ладно, мы столько времени, как дикие живём, поэтому можно себе позволить немного отдохнуть.
Чарли сильнее кутается в тёмный плащ, посматривая на меня вот уже несколько раз за пару минут. Я, накинув капюшон своего плаща как можно сильнее на голову, оглядываюсь по сторонам. Вдруг сейчас откуда ни возьмись выскочит чёрный и прибьёт нас, как назойливых мух?
Быстро открыв дверь таверны, Чарли скользнул внутрь. Я двинулась следом. Помещение встретило нас теплом и уютом. Здесь не воняло так, что нос вянет, нет, просто… было немного неприятно.
Чарли чихнул, а я злорадно усмехнулась. Ну дык, это же крутая волчья чуйка… бедный чарлин нос, который сейчас словил все «прекрасные» ароматы этого заведения.
— Ой, молчи, — улыбнувшись, сказал Чарли, — иди, занимай столик, а я закажу поесть. Ты будешь что-то пить?
— Чего-нибудь простое, — сказала я, махнув ему рукой. Кивнув, оборотень ушёл к стойке, а я, оглянув помещение, быстро отыскала нужный столик и вскоре уселась на свободную скамью, чуть прикрыв глаза и вздохнув. Пока всё было чисто — нет никого, кто бы походил на вооружённый отряд чёрных. Но снимать капюшон я не собиралась. Чуть-чуть поправив ножны с мечом, закреплённым на поясе, я сняла перчатки и сложила их на стол, посмотрев на свои руки. Во что они превратились? Сейчас бы ножнички маникюрные, чтобы срезать весь этот ужас! И поправить кутикулу…
— Добро пожаловать в таверну «Золотой грифон», — Чарли появился внезапно, усевшись напротив и, облокотившись о стену, смотрел на меня с прищуром.
— Откуда ты знаешь название? — я удивилась.
— Милая девушка, что сидит за той стойкой рассказала, — Чарли озорно подмигнул, но глаза оставались серьёзными. Он, что, проверяет меня? О, боже!
— Не думаю, что это, — я кивнула на молодую девушку, которая была одета слишком вызывающе, — хорошая партия.
— Ревнуешь? — плохо скрываемая надежда отразилась в светлых глазах. Так и знала.
— Чарли, нет, — я покачала головой. — Просто я вижу эту девку и могу сказать, что кроме твоего тела, ей ничего не интересно.
Парень обижено фыркнул, надувшись. Я лишь пожала плечами. Как ни странно, но, несмотря на нашу связь, ревности я действительно не ощущала. Лишь заботу и всё.
— Ты достоин лучшей девушки, чем вот той, — я бросила беглый взгляд на ту деву. Он протирала тряпкой кружку и внимательно смотрела в нашу сторону. Как только она заметила мой взгляд, тут же раскраснелась и уткнулась взглядом в кружку, которую тщательно полировала. — Я уверена в этом.
— Может достойная девушка не обращает на меня внимания, потому что её мысли заняты другим? — с открытым намёком поинтересовался Чарли.
— Кто его знает, — я не стала отрицать, но и соглашаться тоже. Всё же я не считала, что я и правда достойная. — Кто в твоём понимании достойна?
— Та, к кому тянет, — Чарли пожал плечами, — та, кого избрали для меня сами боги. Та, которую люблю.
— Глупости, — я зло фыркнула, всплеснув руками. — Ты же практически ничего обо мне не знаешь!
— А мне и не надо! Я знаю то, что мне надо знать и то, что ты хочешь, чтобы я знал. Ты скрытная, согласен, но, если приглядеться, тебя можно читать, как раскрытую книгу.
— Да ну? — я выгнула бровь. — Ну, давай, прочти.
Чарли нахмурился. Я бросила ему вызов и он не мог отказать.
— Ну, — он задумался ненадолго. — Я уверен, что твоя холодность и сарказм лишь маска, под которой ты прячешь свои искренние чувства.
Я хмыкнула.
— Этого мало.
— Сколько бы ты ни отрицала, тебя тянет ко мне, но в тебе борются чувства к другому. И, я вижу, они довольно сильны. Иногда мне кажется, что они, возможно и победят. Если ты начнёшь мне доверять окончательно, а я чувствую, что ты напряжена со мной и при каждом нашем разговоре, сначала подумаешь, что сказать, то, возможно, будешь более ласковее ко мне и добрее.
— Я груба? — удивилась я.
— Да, довольно часто.
— Прости, — я чуть дёрнула уголками губ.
— Ничего, я понимаю. На тебя за последнее время слишком многое навалилось. Я не знаю, что там произошло до меня, но уверен, что это довольно сильно тебя подкосило. В твоих глазах я вижу боль и тоску, а по запаху — разочарование. Не удивляйся, я могу ощущать эмоции по запахам. Так, дальше. Эта боль, словно от предательства…
— Это невозможно! Ты не можешь быть так проницателен!
— Да тут и думать особо не надо, — он хмыкнул. — Ты злишься и не желаешь принимать связь, что свалилась на тебя, будто обухом по голове и всяко противишься, но, я думаю, если бы не было третьего лица, — Чарли сделал акцент на этом выражении, — то ты бы уже давно сдалась и мы были бы вместе…
— Ты не многого ли набрал? — возмутилась я. — Вообще-то, ты даже не в моём вкусе.
— Да? — он выгнул бровь, явно не веря моим словам. Вздохнув, я кивнула, давай разрешение продолжить дальше выворачивать мою душу наизнанку.
— Ты хороший воин, несмотря на то, что девушка, но при этом тебе не очень приятно держать в руках оружие, из чего можно сделать вывод, что стала воином ты не по собственному желанию.
— И что дальше?
— И вновь на тему любви. Моя, знаешь ли, больная тема. Твой, как там его, Питер, явно не даёт покоя и, если нырнуть глубже, то можно подумать, что ты боишься встречи с ним. Говорить причины было бы глупо, потому что ты мне их итак назвала. Но! — он взмахнул рукой. — Как только я начинаю прикасаться к тебе, или нарушаю личное пространство, то в твоих глазах я отчётливо вижу сомнение. Тебе хочется, я чувствую. Если бы не видел, не наседал бы.
— Ты пытаешься разрушить стену? — я удивилась.
— Меня совсем не устраивает то, что я не могу обнимать пару, целовать её, ласкать… Волк страдает из-за этого, ему плохо.
— Я говорила, что будет трудно, — я сжала губы в тонкую полоску.
— И я согласен на эту боль, — глаза Чарли погрустнели, — лишь бы иметь право быть рядом.
Чуть наклонившись, он провёл пальцем по моей щеке. Я отстранилась, скрыв внезапно появившееся желание пересесть ближе и прижаться к нему. Сердце громко бухнуло в груди.
— Вот видишь, — Чарли победно улыбнулся. — О чём я и говорил.
— Не надо, — я прикрыла глаза.
Парень что-то ещё хотел сказать, но его прервали. Довольно грузная женщина поставила поднос на стол и, смерив нас пристальным взглядом, удалилась.
— О, еда! — воскликнул он и сразу же набросился на еду. — Неужели я поем то, что не ловил и не убивал, а? — радовался он, облизываясь.
— Ага, — я кивнула и вяло приступила к трапезе, благодаря Чарли за быструю смену темы. Аппетита, если честно, не было совсем, но желудок нужно было чем-то наполнить. Еда оказалась довольно вкусной, если вспомнить те жаренные тушки на костре, которыми питались вот уже несколько дней. Просто жаренное мясо без ничего — это ужасно. А ту хоть какие-то добавки.