Приехав домой и переодевшись, Макс сразу лег спать. Ему не хотелось ни о чем думать или переживать, и он выпил недавно прописанный врачом для улучшения сна нейролептик.
Довольно быстро дрема охватила все тело. Постепенно и крепко Макс засыпал. Ему снилась та же ковровая дорожка, теперь он шел уверенно, ведя под руку девушку как две капли воды похожую на Карину. Ее глаза светились от счастья, а он, весь в свете софитов с ослепительной улыбкой, чуть небрежно приветствовал публику. Крики, хлопки, вспышки фотокамер... Рядом возник какой-то денди и приобнял Макса за плечо. Их стали фотографировать вместе. Сначала фото в обнимку, затем фото втроем, с присоединившейся и разделившей их Кариной. Ракурс в профиль, ракурс в фас. В обнимку, с поддержкой за локоть.
«Мы чувствуем локти друг друга», - подумал Макс, глядя на улыбающегося денди.
Парень показал на часы. Поза в стиле «время еще есть, его много, оно наше».
Макс хотел рассмотреть то ли серебристый, то ли из белого золота, обсыпанный ослепительными бриллиантами хронометр, но тут раздался звонок. Звонило прямо у Макса в кармане брюк. Странная мелодия, нарастающая, - она сразу показалась неуместной. Макс достал сотовый и мир словно замер, парализованный увиденным. Все застыло. Люди, вспышки камер. Удивление на лице денди, беспокойство у Карины - они тоже замерли, словно манекены. Макс огляделся. Что-то томило его даже сильнее, чем внезапная остановка действительности, что-то еще. Да! Тишина, гробовая тишина. Осмотрев застывший мир, Макс взглянул на телефон. Тот зазвонил снова. Резче, настойчивее. Сверху обрушилась темнота, а в ней почудилось шевеление. Макс проснулся. В дверь звонили.
Резко сев на постель, Макс замотал головой. Звонок обмер, а в дверь заколотили. Очень глухие звуки сопровождали стук, кажется кто-то стучал и говорил, может даже кричал. Макс потянулся. Дверь достаточно шумоизолированная. Кричи не кричи - четко не услышат.
Через несколько мгновений Макс встал с кровати и босиком, шлепая влажными пятками по полу, прошел в прихожую. В дверном глазке картина предстала весьма интригующая. За дверью стояла Карина. Стояла спокойно, даже пытаясь неловко улыбаться. В одной руке сумка из «Карусели», в другой - бутылка шампанского.
Не удержавшись, Макс хмыкнул.
- Сильные женщины стали совсем как мужчины? - спросил он Карину, открыв дверь.
- Иногда приходится быть сильнее. Вот держи, - Карина протянула пакет, нагруженный деликатесной снедью. - Ужасно проголодалась.
Макс застыл на этой фразе.
- Не бойся, я тебя не съем, мне от тебя совсем другое нужно.
- Я даже знаю что, - ответил Макс.
- И что же? - вопросительно уставившись, проговорила Карина.
- Любовь?
Карина слегка смутилась в первый миг, но после ее лицо сразу просияло и она, стараясь не смотреть Максу в глаза, прошла на кухню через коридор.
- Знаешь, Максим, всем женщинам нужно, чтобы их любили, - не оборачиваясь, произнесла девушка.
- Мне об этом не заявляли.
Карина наигранно рассмеялась.
Через пару минут, когда они на пару сварганили легкий бутеружин из принесенных деликатесов и разогрели в микроволновке курицу, Макс внимательно уставился на девушку, которая уплетала сварганенный сэндвич.
- Ты так на меня смотришь...
- Зубы покажи.
Карина подавилась, долго то кашляла, то смеялась. Улыбаясь, с влажными глазами показала прелестные белоснежные зубки.
- А клыки где?
На мгновение Карина словно застыла, напряженно собравшись, будто большая кошка перед прыжком, даже глаза ее сузились и словно поменяли цвет. С протяжным вздохом, который в конце напомнил слабый стон, девушка расслабилась. Затем, неизменно улыбаясь, произнесла:
- Я растерзаю тебя в постели. Ты очень изменишь свое мнение обо мне. Тебя ни одна девушка до такого оргазма не доведет. И ты поймешь как не прав.
- Ну-с, - Макс зажевал остаток шоколадного батончика и произнес: - С многовековой практикой у тебя должно получиться.
После сказанных слов Макс встал. Карина - тоже. Макс прошел мимо, лишь мельком взглянув на, казалось, умоляющее лицо девушки. В коридоре достаточно узком, чтобы двоим с трудом разойтись, Карина одним движением настигла Макса, рывком развернула к себе лицом, прижав к стенке. Губы девушки обожгли, затем она, неуловимо и стремительно, разорвала рубашку. Макс не остался в долгу - у пиджака Карины разлетелись пуговицы, которые со стуком покатились по полу.
- Тебе еще нравится та глупая белобрысая идиотка?
Макс припечатал Карину к противоположной стене, содрав с нее юбку, и прошептал, касаясь губами уха девушки: «очень».
Лицо Карины приобрело мятежный блеск, в нем было столько страсти, что заряд невольно передался Максу, наполняя его чувственной дрожью.