– Не. Не слушаем. Аккумуляторов лишних нет, а дырчик[2] гонять ради одного радио… Да и шум лишний на хрен нужен, не заметишь, как подберутся. И чо теперь будет? Двухсотых много?
– Да хрен его знает. Говорят – тысячи две. Врут, наверное – такие махины, оба упали в самом центре города – наверное, двумя тысячами не обойдется. Еще на Пентагон самолет упал. Война, наверное, будет…
– Духи?
– Ну а кто же?
Примерно два года назад подобное уже происходило в Москве. Два дома были взорваны ночью в Москве, оба рухнули, погребя под собой всех жителей. Почерк один и тот же – снятая на первом этаже квартира, «Газель», полная мешков с «сахаром». Взрыв третьего дома удалось предотвратить. Через несколько дней машина, набитая взрывчаткой, рванула в Волгодонске…
– Да… чем дальше в лес, тем толще партизаны…
– И не говори.
– Что наши?
– Повышенную объявили. Дрочат чего-то в штабе. С умными мордами…
– Это они могут…
Оба помолчали. Нью-Йорк был где-то далеко, даже не за океаном – на другой планете, в другой жизни. Нечто недостижимое. Не то, о чем мечтаешь, – просто то, чего в твоей жизни никогда не случится. Нью-Йорк там, с его чистыми улицами, роскошными магазинами, машинами и огромными небоскребами – а они здесь. Где разбитая гусеницами танков дорога таит в себе опасность на каждом метре, где зеленка в любой момент может огрызнуться огнем, где все настоящее – дым из трубы, побитые пулями блоки, теплая броня бэтээров, грязная лужа. Где живут и умирают не понарошку, здесь, сейчас – а не где-то там, на далекой американщине. И не могут сказать за что, но умирают.
– Короче. Дело есть. Можешь отказаться – это не приказ, в штабе он не проведен, а дело хреновое…
– Говори.
– Погоди. Что с пацанами? Зелень?
– Да есть. Но есть и хорошие хлопцы. Дельные.
– Штурмовую группу наберешь?
– А сколько надо?
– Человека три-четыре. Плюс я. На, глянь.
Человек в форме без знаков различия подвинул к капитану большой, тяжелый мешок. Тот развязал его, глянул. Мелькнула вороненая сталь стволов.
– Два Вала[3], два апэбэ. Гранаты «Заря». Оставишь все себе. Если живым вернусь.
– Если живыми вернемся, – поправил капитан.
– Ты охренел? Кто командовать будет?
– Митяя поставлю. Замка своего. Парень нормальный, справится.
Оба помолчали. Спорить было бесполезно, и они об этом знали.
– На кого выставляемся?
Человек в форме без знаков различия покачал головой.
– Выставляться не будем, смысла нет. Времени тоже нет. Завтра – в Чечен-Ауле будут конкретные люди. Очень конкретные. Мне назвали дом, где они будут, и время. Всего несколько часов – а если спугнут, то и меньше. Они выходят из Грозного, там их перехватят, и они пойдут в Грузию. Секешь?
– Пока нет.
Человек в форме без знаков различия достал карточку.
– Вот этот урод. Он там шестерка, тузы другие. С ним еще несколько. Настоящие духи, с Афганистана, хрен знает еще откуда. Все по-взрослому.
На карточке были изображены несколько бородатых, они стояли на фоне зеленки, и еще за спиной угадывались кое-какие строения. Один из них поставил ногу на лежащего на земле человека – непонятно, мертвого или нет, но явно, что русского. Ему было смешно, он улыбался в густую бороду…
– Вот эти двое – арабы…
Капитан молча смотрел на фотографию. Он знал этого урода – именно ему он передавал блок. Заматерел, гад…
– Ночью выдвигаемся?
– Ты ничего не понял. Завтра днем.
– А как же наблюдение? Разведка?
– Не будет никакого наблюдения. Разведки тоже не будет.
– Ты охренел?
Человек в форме без знаков различия сжал кулаки. Заговорил отрывисто и зло:
– Тебя не зае…о каждый раз пустышку тащить? Раз за разом одно и то же. Приезжаем – ни хрена. Постель еще теплая, жрачка на плите – и ничего. В штабе нашу же информацию душне сливают. За бабки.
– Погоди-ка… Так это… в штабе не знают, что ли?
– Дошло, наконец.
Капитан подумал. То, что ему предлагали, мало того что было против устава и правил взаимодействия, это было еще и по-настоящему опасно. Действительно, реально – очень – очень опасно. Правилами ведения боевых действий предусмотрено составление плана операции, оповещение командиров подразделений в оперативной зоне – иначе не избежать стрельбы по своим, санкции от многомудрого командования. Без всего этого за самовольную операцию можно и погоны снять, и под трибунал пойти, если личный состав погибнет. А тут – на каждом шагу смерть.
3
Вал (АС) – бесшумный штурмовой автомат калибра 9*39, очень эффективный. АПБ – автоматический пистолет бесшумный, бесшумная модификация «стечкина», АПС. Гранаты «Заря» – спецсредства для разгона беспорядков и применения при штурме помещений – они не дают осколков, но дают ослепляющую вспышку и звук, равный по силе разрыву артиллерийского снаряда. Подарок царский – «Зари» армейцам вообще не положены, АС на описываемый период тоже было не достать, только по великому блату. Хотя у МВД все было, просто военные намного хуже снабжались. Сейчас ситуация выправилась, особенно в спецназе.