Тар-Мион ненавидел кому-то что-то объяснять. Вполне возможно, очень давно он сам был несведущим юнцом, но сейчас эти воспоминания были погребены под вековыми залежами памяти. Конфедерация Магов, в чьих рядах чародей состоял уже многие десятилетия, предписывала своим высокопоставленным членам раз в пять лет подготовить труд по новому неизученному феномену или взять в ученики очередного никчемного дурня. После недолгих размышлений он выбрал последнее. Писать о какой– то ерунде – значило отрываться от насущных проблем, а ученика он всегда мог использовать. Кроме того, на книгу, конечно, можно всласть наорать, но никакого впечатления на нее это, к сожалению, не произведет. Да еще чародею когда-нибудь мог вполне понадобиться человек, который словит вместо него арбалетный болт или проклятие. Уж в чем в чем, а в немагическом искусстве подставлять других Тар-Мион преуспел.
Наконец его мысли вернулись к унылому настоящему. Пойманный неумелым учеником экземпляр безрезультатно пытался вырваться из эластичного, но неразрывного пузыря. По телу субъекта временами пробегала сильная дрожь. Ногти попеременно удлинялись и укорачивались. Черты лица менялись, словно пластилин в руках ребенка, который пытался слепить голову то ли зверя, то ли человека. Существо явно не могло выбрать нужную форму для отражения возникшей угрозы.
«Обычный случай спонтанного оборотничества, – решил чародей. – Это не настоящий оборотень, что годами привыкал к новому облику и заставлял себя контролировать звериную часть, а некто вроде мальчишки, нашедшего шлем, ржавую саблю и возомнившего себя героем. В нечеловеческом облике такое существо просто теряет разум и становится обычным зверем, только более жестоким. Жалкое зрелище. Через пару превращений навсегда застрянет между двумя обликами, то-то у местных людишек прибавится веселья».
– Текс, и что же тут у нас такое? Гомо вервольфос в его хлюпком человеческом обличье. Да еще, видимо, из диких, не окольцованных зверушек, – старичок хрипло захихикал. – Ну же, отпусти нашего милого знакомого, надо ему задать пару вопросов.
Сфера погасла, и оборотень тут же рванул в лес, костеря свою медлительность. Но уже через пару шагов ноги его словно окаменели, и мужичок рухнул на землю.
– И куда же мы так побежали? Совсем дурной, – ситуация крайне забавляла волшебника. Вервольф разразился отборной бранью. Старик его внимательно слушал, пока тот не выдохся. – Ах, я даже пару новых слов услышал, эти новомодные выраженьица, и чего только не придумают, а? Ну ладно, повеселились чуток, и хватит, пора приступать к делу, – кованый конец посоха впечатался в ребра оборотня. – Ответствуй мне, или тут и усыпим. Речь человеческую понимаешь?
– Да, – прорычал оборотень.
Посох еще раз прошелся по ребрам.
– Да, хозяин, – поправился мужичок.
– Так-то лучше. Сегодня в первом часу пополуночи в окрестном лесу произошел мощный выброс энергии. Кто-то пришел из ниоткуда и направился на юг. Видел ли ты его?
– Человек. Пах страхом и тревогой. Гнался за ним до поляны. Потом выскочил разведчик Ордена. Я его сбросил с обрыва. А потом ничего не помню.
– Ишь ты! Всех стервятников потянуло к падали. Ну тем забавней будет искать этого пришельца, – сухая длань очертила в воздухе круг, затем быстро добавила еще несколько символов.
Ноги оборотня снова ожили, и он, сорвавшись с места, припустил к деревьям. Парень в светлой тунике начал было произносить заклинание, но волшебник его остановил:
– Нет. Пусть бегает, а то окрестные крестьяне совсем страх потеряют, будут по лесу шастать. А нам нужен тот парень.
– Но, мастер, как нам найти незнакомого человека?
– Ну такой дурень, как ты, и не нашел бы. А я и не стану его искать. Лучше присмотрим за орденским патрулем. Орден его попытался сцапать, а добычу они так просто не выпускают. Останется лишь опередить их, когда они найдут этого парня.
Он закрыл глаза и сосредоточился. Даже в лесу уже ощущался неслышимый простым смертным гул нарастающего энергетического поля. Скоро этот мирный край будет потревожен, и тогда больше не будет у него никаких учеников, да и кое-кому наверху придется потесниться.
Старичок бодренько засеменил в лес. Юноша, вздохнув, постоял пару минут, а потом последовал за ним.
Ночным кошмаром должен быть он, а не то, что с ним приключается. Звериная ярость все еще играла в крови, и оборотень чувствовал, как в нем все настойчивее говорит желание вернуться и вцепиться в горло двуногим тварям. К счастью, ночь уже прошла, и ему удалось утихомирить проснувшиеся инстинкты. Даже в его зверином облике эти чародеи были ему не по клыкам.