Позже, пройдя практику в лагерях и обязательную для СБ двухлетнюю юнкерскую адъюнктуру в чине уоррент-офицера, он прибыл в Академию и получил свой гладиус. В Академии СБ родственники на присягу не допускаются: будущий лейтенант режет себе гладиусом левую ладонь и расписывается кровью. И если во Флоте и в Десанте говорят: «…во имя Человечества, да святится в веках имя его, принимаю я эту Присягу…» – то в СБ все куда хуже: «кровью Человека, и имя мне Человек, да святится в веках имя Человека, и кровь моя во славу Человечества!» И кровь должна стечь по мечу в чернильницу. Только после этого лейтенант, которому выдали меч, расписывается в Книге Присяги и – получает на свою белую шелковую рубашку серебристые «временные» погоны. После чего меч у него отбирают, и он возвращается в строй. Меч ему вернут вечером, на балу, вызывая каждого по очереди. Лейтенанты должны быть в вечерних полуфраках, с драгоценностями и дамами. Чем дороже «дама» – тем лучше. Алан Детеринг прислал своему пасынку сумму, позволяющую пригласить на бал самую дорогую гетеру Империи – Йорг пришел со скромной давней подругой. Беда заключалась в том, что бал был совмещен, для дешевизны, с балом выпускников-десантников. Йорг получил три вызова на дуэль. Меч он не обнажил ни разу: гуманитарная подготовка в Академии СБ всегда была на высоте. Все три юных бретера, кратко побеседовав с узколицым лейтенантом, поспешили принести свои извинения, а некоторое время спустя Детеринг-младший получил три визитки с уведомлением о боевом братстве. В Империи это стоило многого. Теперь он мог рассчитывать – на долгие, если сложится, годы, – что три офицера Десанта не раздумывая отдадут за него свою жизнь. После некоторого размышления лейтенант Детеринг отправил по всем трем адресам свою карточку с крылатым черепом СБ, по-быстрому изображенным тушью. Так десантники обрели нечто вроде ангела-хранителя…
…Йорг ощутил приближение Шервальда, не открывая глаз. Бросив ноги через скамейку, он встал и коротко склонил голову.
– Я вижу, ты не очень-то разговорчив, парень, – хмыкнул тот, остановившись в метре от стола. – Идем-ка к реке. У меня есть пара слов…
Детеринг молча опустил веки и зашагал вслед за сухощавым невысоким генералом. Шервальд дошел до воды и уселся на то самое бревно, где недавно сидел Йокивара – сказавший так много и так мало.
– Ты должен знать, что насчет тебя еще ничего не решено, – произнес Шервальд, и его голос неожиданно резанул Йорга – он сам не понял отчего.
– Я готов принять любое назначение, – глядя на воду, ответил Детеринг.
– Безусловно, – кивнул Шервальд. – Но не кажется ли тебе, что если кадровики в комиссии согласятся с твоими сегодняшними предпочтениями и отдадут тебя в рейнджкорпус, то лет через пять мы получим еще одного классного рубаку, потеряв при этом серьезного полевого аналитика?
– Меня учили мечу, милорд, – разомкнул губы Йорг.
– Разумеется, – с легкой иронией согласился Шервальд. – Но я очень сильно сомневаюсь в том, что голова у тебя работает хуже. А учитывая некоторые нюансы сложившейся в данный момент ситуации – я считаю, что отдавать тебя рейнджерам просто преступно. Специалистов с твоими знаниями у нас мало. Молодых – почти что и нет. А я, знаешь ли, глубоко убежден, что в боевом сегменте контрразведки ты попросту не нужен.
– Но в информационный я не пойду, – приподнял брови Детеринг. – Иначе зачем все эти годы учебы?
– Есть варианты, – усмехнулся генерал. – Ты в курсе, что на сегодняшний день мы абсолютно не в состоянии контролировать транспортные потоки даже в пределах Империи? Большая стала ойкумена… а когда появится реальная, устойчивая сверхсветовая связь, не знают даже лучшие из физиков. Связь вроде есть, а вроде ее и нет. Ретрансляция через идущие по маршруту борта ненадежна, стационарные ретрансляторы не везде есть, и так далее. А Пустые миры? Когда-то считалось, что планета в термическом «поясе жизни» – нонсенс, их единицы. Потом выяснилось, что они есть почти у каждой звезды класса Сол, а звезд таких – миллионы в очень сжатой пространственной сфере… а еще чуть позже стало понятно, что кислородный мир может возникнуть и возле звезд иных классов. Знаешь, что больше всего потрясло наших предков в эпоху Переселения? То, что за пространства воевать не надо. Планет, пригодных для жизни, – много. Да, каждая из вновь открытых стоит дорогого, но не войны…
– Даже так? – приподнял брови Детеринг. – Но что ж тогда войны прошлых столетий?
– Ресурсы, и не только, – хмыкнул генерал. – Разведанные ресурсы в первую очередь. Но и не это главное, это – для широкой, скажем так, публики. Государственный миф, не мне тебе об этом говорить. Основная причина – психологическая. Мы вообще не должны были выйти в космос, понимаешь? По всей истории Земли мы – «трагически сгоревшая цивилизация». Мы не должны были пережить ХХI век, да мы его и не пережили, как ты знаешь. Мы с тобой – случайность, нечаянные наследники богатого дядюшки. Сколько таких, сгоревших? Корварцы знают пять, нам известно о двух. А ты никогда не задумывался о том, что в те самые годы, когда Наполеон крушил Европу, корварцы смогли прийти к россам и предложить им руку? А те, преодолев ужас и отвращение, эту руку приняли?