Рой, сидящий на диванчике для посетителей, в который раз платочком вытер блестящую потную лысину, обрамленную «горшочком» из русых волос. Глаза его скрывали толстые, как прозрачные дверцы банковского сейфа, линзы круглых очков. И еще эти густые усы, резко контрастирующие с проплешиной – весьма занятный субъект, ориентировочно лет пятидесяти. Бизнесмен.
– У меня не будет второго шанса.
– Понимаю.
За восемь месяцев подобных диалогов стены кабинета слышали десятки, если не сотни.
– Второй шанс и не понадобится. Если я ответила, что смогу вам помочь, значит, я смогу.
– И… мистер Атрек… не усомнится?
– В чем?
– В том, что решение принял он сам?
– Конечно нет, – вздохнув, я пояснила. – Я ведь буду менять реальность не мистера Атрека – он ко мне за помощью не обращался, – а Вашу.
– В каком смысле?
Я заранее ощутила утомление. Рассказывать обычным людям то, что знаешь и понимаешь с самого детства, – задача сложная. А если это касается вещей, для которых в людском языке вообще нет слов, одни только ощущения, то совершенно непосильная. Но мне на самом деле не требовалось ничего объяснять, лишь убедить в собственной компетентности. И я, чувствуя себя третьесортным актером, зазубрившим на зубок один-единственный абзац текста, принялась декламировать.
– Мистер Донкинсон, вы допускаете, что ваша завтрашняя ситуация может развернуться, скажем, пятью разными вариантами?
«На самом деле несколькими миллионами: там, где клиент выпил воды, где не выпил, где крутил в руках ручку, где не крутил, где положил ее левее, правее или еще правее, где после толкнул ногтем среднего пальца… – и так до бесконечности». Начни я подавать правду в неупрощенном виде, и Рой спекся бы на первом же предложении. Поэтому я упростила.
– Где ваш клиент скажет «нет», где скажет «скорее всего, нет», где будет «не знать», где кивнет, что «скорее всего, да» и где будет полностью согласен. Допускаете?
– Конечно.
– Отлично. Теперь, пожалуйста, допустите мысль о том, что все эти ситуации уже существуют…
– Будущее в настоящем?
«На самом деле абсолютно ВСЕ существует только в настоящем времени, но тут проще спиться, чем объяснить».
– Просто существуют.
– Х…хорошо.
И по блестящей лысине опять прошелся влажный тканевый платок. После скрылся, сунутый дрожащей рукой в нагрудный карман. Скорее всего, Рой Донкинсон не из тех, кто привык обращаться за помощью к «доморощенным» провидцам или гадалкам, но важность завтрашнего момента толкнула его прямиком в мои объятья. И еще, вероятно, чья-то рекомендация. Человека, которому он доверял.
– Так вот, я сделаю так, что ваша судьба из всех существующих вариантов выберет тот, где клиент говорит «да» и ставит подпись. Это касается только вас. Не клиента. Понимаете?
Рой не понимал. Я не винила – он попросту не мог этого понять без той школы, которую я прошла, и без моих же врожденных способностей. Но держался стойко.
– А… как вы это сделаете?
Приехали. Ну, не спрашивает же он, как именно чинят мотор его машины, или какой инструмент берут в руки, чтобы изъять часть кишечника? Это детали. Мелочи и тонкости, известные лишь профессионалам.
Я утомленно заскользила взглядом по полкам с «умными» книгами, которые сама же покупала для антуража в лавке на соседней улице. Почти все антиквариат со стертыми названиями – так солиднее.
Что ему ответить? Что я – Мена? И он спросит: «Какая такая Мена?»
И польется сага:
«Понимаешь, Рой, – я от напряжения начну говорить тише и подамся вперед, – Мены – это такие люди, которые рождаются в моем мире, чтобы в определенные моменты уметь вносить нужные и важные изменения в ткань бытия». – «Для чего? Для удержания равновесия мира». – «Что? Были ли мои родители тоже Менами? Нет, мир наделяет Даром случайного ребенка тогда, когда приходит правильный момент». – «Много ли нас рождается? Очень мало. Хорошо, если по всему миру наберется человек двадцать единоживущих… Это означает „живущих в одно и то же время“». – «Что не так с равновесием нашего мира? Видишь ли, Литайя устроена иначе, нежели Уровни. Тут, насколько я поняла, сохранность целостности мироздания держит некий центральный объект, типа оси, а наша гармоничность реальности зависит от людских поступков. И, если кто-то замышляет недоброе – нет, не просто оскорбить соседа словом или совершить кражу, – а по-настоящему недоброе… Ну, например, проектирует оружие массового поражения или же готовит план убийства множества людей – тогда приходят на помощь Мены. У нас пожизненное разрешение от судьбы на вмешательство. Но ты не думай, только для пользы, во вред нельзя». – «Как это работает? Кто-то из нас – Корректоров Судьбы – получает заблаговременное видение о том, что собирается произойти. И мы предотвращаем ненужное событие: подселяемся в сознание врага, меняем мышление, перекраиваем восприятие. Распутываем родовые стрессы, если нужно…»