А часом позже, вернувшись в квартиру, всерьез рассматривала идею написать объявление: «Господа, имейте наглость наслаждаться бытиём!» – и повесить его на входную дверь. Зачем? Да потому что это лучший и единственный совет, который можно дать «всяк-сюда-входящему». И ведь воспримут же или шуткой, или издевкой (знаю я своих клиентов), но на самом деле, последуй каждый из них за радостью в течение месяца, и обращаться бы сюда не пришлось.
Бухтела я, однако, с любовью. Каждый играется, как может, чем хочет и во что верит, что не хочет. В общем, все разрешено.
Но двое мужчин, позвонивших мне практически друг за другом и спросивших: «А вы можете помочь мне выиграть в лотерею?» – все же навели меня на мысль об объявлении. Ну как, спрашивается, объяснить людям, что если ты не способен наслаждаться банальным вдохом-выдохом, вкусом отварной картошки и походом в туалет, то не будешь способен наслаждаться ни полуторамиллионной яхтой, ни сексом с красавицей с обложки «Эроса», ни множеством нулей на банковском счету?
Верно, никак.
Рисовать объявление я не стала.
Мне все-таки нужны клиенты, а им – их игры, все честно.
В два ко мне пожаловала немолодая и оплывшая, как восковая свеча, женщина. Я бы сказала «видавшая виды». Но вроде как о людях так не говорят? Да и какие виды? Ее история грустна, как вальс, сочиненный в блокадном городе, а мне от собственных мыслей хочется хихикать. Пришлось натянуть если не скорбное, то хотя бы ровное выражение лица.
– … Хочу от него избавиться, понимаете? Сил моих больше нет…
Это она о нелюбимом муже.
Рыжие волосы накручены, но спутаны; посетительница так и не сняла коричневый плащ – забыла. В руках сложенный зонтик, с покатого плеча сполз ремешок кожаной сумки.
Пришлось прочистить горло:
– Простите, но я никого не убиваю.
– Нет-нет, что вы…
– И не усыпляю, не отправляю в космос, не навожу смертельные проклятья. «Счастливая судьба» у вас не означает, что кто-то должен пострадать.
– Я совсем не об этом.
– О чем тогда?
Посетительница горестно вздохнула и уставилась в окно столь трагично, будто один только этот взгляд оттачивала для приемной комиссии театрального института годами.
– Я о том… Понимаете, я не могу решиться на этот разговор. Сказать ему, что ухожу. Поверьте, я совсем не желаю ему горести или болезней, я просто хочу, чтобы он позволил мне уйти.
– А в чем, собственно, проблема? Решиться?
– Да, решиться.
– Думаете, не позволит уйти?
– Он… он может поднять руку.
Вот тут трагизм уже передался мне. Оказывается, все не так забавно, каким казалось на первый взгляд. Значит, муж – тиран, жена – жертва, которая хотела бы вырваться на свободу и обрести новую жизнь. Ее стремление похвально, и страх понятен.
– Хорошо. Триста долларов.
Теперь удивление отразилось на ее лице.
– Т…так просто?
– Да, так просто. Он отпустит вас легко, без лишних слов и проблем. Это ведь то, что нужно?
– И вы… его… не убьете, не покалечите… как-нибудь ментально?
Мы что, поменялись ролями?
– Нет, я сделаю так, что вы обретете уверенность, которой не чувствовали раньше. Ваш муж это ощутит и отзовется соответственно, как слабый отзывается на сильного. Даст проход.
– Вы, правда, сможете это сделать?
И вдруг она перестала быть «оплывшей свечой», ожила изнутри так непривычно, будто не позволяла себе этого последние лет двадцать.
– Смогу.
– К…куда переводить деньги? И фото? Вам ведь нужно чье-то фото? Мое, его?
– Фото ваше. И скажите, когда вы хотите, чтобы состоялся разговор.
Долгая пауза, снова страх в глазах.
– Завтра вечером? Днем? – решила, что стать свободной она хочет как можно скорее, но сегодня с нервами не совладает.
«Зря, могли бы хоть сейчас…»
– Хорошо, завтра днем. Все пройдет очень гладко, гораздо лучше, чем вы рассчитывали. А сегодня вечером, чтобы успокоиться, можете представить самый лучший из возможных сценариев. Чтобы понять, что все может быть просто. Это домашнее задание. Усекли?
– Усекла.
Она впервые улыбнулась. И я вдруг поняла, что не такая уж она и «затасканная», скорее усталая. И что я буду искренне рада ей помочь.
– Наберите меня перед разговором.
– Да, хорошо.
Проверила, что моя визитка у нее есть. И ушла совсем другой походкой – походкой женщины, готовой расправить плечи и поднять подбородок. Молодец!
Как же нам всем иногда нужен кто-то, держащий за руку: проводник, поводырь, просто друг, в конце концов. Даже мне. Но горестно вздыхать по этому поводу я не стала, решила, что куда лучше выпить перед медитацией ароматного чаю.