— С приходом к нам Валерия Васильевича у коллектива появился какой-то свой стиль игры,— делился со мной своими впечатлениями комсорг и вратарь «Днепра» Владимир Пильгуй. Что сделал новый тренер? Он поговорил с каждым в отдельности, узнал наши мысли и чаяния. По мере своих сил и возможностей старался помочь ребятам получше устроить свой быт. Он много работал, отдавая себя тренировкам. Мы это видели и чувствовали. Каждый из нас хотел показать все, на что способен.
...Лобановский, всегда подтянутый, аккуратный, с вечно чем-то озабоченным лицом, производил впечатление суховатого и строгого человека. Отвечал на вопросы не сразу. По выражению его лица чувствовалось, что он тщательно обдумывает каждую свою фразу. Разумеется, успех «Днепра» складывался из многих компонентов, наполнявших жизнь футбольного коллектива в первый год работы нового тренера. Но было в выступлениях команды и что-то главное, что помогало от игры к игре показывать футбол, который радовал зрителей. Что же было все-таки «главным» в дружине днепропетровцев с точки зрения его тренера? Об этом я в те дни побеседовал с Лобановским.
— Я считаю, что нам удалось прежде всего хорошо организовать игру команды,— сказал Валерий. Люди выполняли все, что от них требовалось, соблюдали строжайшую игровую дисциплину. Кроме того, удалось привить футболистам профессиональное отношение к делу, чувство ответственности за свою игру. Эти качества, главным образом, и помогали нам вырывать победы в борьбе с сильными соперниками. В ту пору в нашей печати ставить рядом такие слова, как «спорт» или «футбол», со словом «профессионализм», как правило, избегали. (Упаси бог, читатель подумает, что наши футболисты-любители только и заняты тренировкой и игрой в футбол. Хотя так оно, в общем-то, и было с давних времен — еще... до рождения самого Лобановского.) Но я все-таки решил уточнить у Валерия, что же он понимает под «профессиональным» отношением футболиста к делу?
— Это очень просто,— ответил Лобановский. Приходит человек на тренировку и полностью отдает себя этому. Выходит на игру — полная самоотдача в игре. Проводит свободное время — и оно направлено на то, чтобы наилучшим образом подготовиться к матчу. Одним словом, вся жизнь команды должна быть подчинена главному — подготовке к игре. Подобно актеру, который вживается в роль, мы должны помнить о своей роли в футбольном спектакле.
— Это скорее ближе к психологии,— сказал я. Между прочим, многие специалисты отмечали особое умение вашей команды верно настроиться на игру с конкретным соперником. В чем же заключалась подобного рода подготовка «Днепра»? Что вы вообще думаете о роли специалиста-психолога в коллективе спортсменов?
...Вопрос такого характера я задал Лобановскому неспроста. В те годы об этом много говорилось и писалось. В футбольных и болелыцицких кругах ходили всякие байки о чудо-психологе, который работал с игроками непобедимой команды бразильцев. Правда, с годами, когда я прочел книгу Пеле «Моя жизнь и эта прекрасная игра», написанную им совместно с репортером Л. Фишем, и другие воспоминания, понял, насколько мифы были далеки от истины. Психолог в сборной Бразилии перед чемпионатом мира 1958 года действительно был — профессор Хоао Карвальес. Как пишет Пеле, он давал задание игрокам рисовать человечков. По его мнению, игроки с широким кругозором должны были рисовать более усложненные фигурки. После этого «теста» профессор и давал свои рекомендации тренеру. Он, например, убеждал тренера, что «заявлять на игру Гарринчу было бы ошибкой, поскольку уровень его кругозора значительно уступает требованиям, предъявляемым теорией».
Самому же Пеле психолог дал такую характеристику:
Пеле, очевидно, инфантилен. Ему недостает необходимых бойцовских качеств. Он слишком молод, чтобы ощутить агрессивность и чтобы должным образом реагировать на нее в стиле классного нападающего. Кроме того, ему не присуще чувство ответственности,— столь необходимое для командной игры. Нет, ставить его на игру нельзя.
Что же предпринял всемирно известный тренер бразильцев Феола, получив такую информацию психолога? Он спокойно выслушал профессора, а потом ему сказал: может быть, вы совершенно правы. Но дело в том, что вы совсем не разбираетесь в футболе. Когда Пеле оправится от травмы колена, он выйдет на поле!
А теперь послушаем ответ тридцатилетнего Лобановского на мой вопрос о психологе в команде:
— Думаю, что никакие доктора-психологи футболистам не нужны,— сказал он. На мой взгляд, психологическую подготовку должен осуществлять сам тренер. Причем она должна проводиться не только на собраниях или тренировках, а исподволь проявляться во всем.
— В чем же именно? Нельзя ли это проиллюстрировать на каких-то штришках? — уточняю я.
— Можно. Заметишь, к примеру, что футболист, прогуливаясь, ведет себя слишком разболтанно, надо немедленно его «подтянуть». Может быть, для этого даже не грех задеть его самолюбие. Другого надо успокоить. У одного вызвать уязвленное настроение, у другого — улыбку, смех. Все зависит от характеров. Ведь из них же складывается характер команды. Думаю, что чего-то особенного, каких-то «тайн» что ли, в психологической подготовке коллектива нет. Все это — повседневная жизнь, которая складывается из мелочей, из деталей. Если коротко, то я бы сказал так: психологическая подготовка людей — это умение тренера вызвать нужные эмоции, которые необходимы каждому из них и команде для данной конкретной игры.
— Валерий, почему вы так часто говорите «люди», а не «футболисты» или «игроки»?
— Потому что это люди. Я стараюсь об этом всегда помнить. В конце той беседы задал ему и такой вопрос:
— О вас футболисты говорят, что вы никогда не улыбаетесь. Тренеру не положено улыбаться?
— Нет, почему же,— мне показалось, что Лобановский слегка смутился. Я улыбаюсь часто. Например, когда моя шестилетняя дочь Светлана задает очередную порцию детских вопросов. Смеюсь даже при удачных остротах, когда смотрю КВН, улыбаюсь на спектаклях или в кинотеатре, когда идет хорошая комедия. А в футбольной жизни... Он задумался и, пожав плечами, серьезно сказал: Мне пока просто не от чего улыбаться.
...И вот, когда днепропетровские болельщики предвкушали празднование выхода своей команды в высшую лигу, а мы, журналисты, уже запасались материалами для того, чтобы получше «подать» в прессе «команду Лобановского», в Симферополе, на изумрудного цвета футбольном газоне стадиона «Локомотив», произошло что-то невероятное. Но вполне очевидное! Одним словом, «Днепр» проиграл. Проиграл бесславно. Не стану сейчас восстанавливать события того матча по памяти, ретроспективно. Просто процитирую строки собственных газетных репортажей (они диктовались, как говорится, «в номер» и, на мой взгляд, наиболее точно отразили увиденную автором картину матча).
...В матче спартаковцев Орджоникидзе с командой «Днепр» специалисты предсказывали интересную борьбу, но ее не случилось. На протяжении двух таймов футболисты Северной Осетии «диктовали» соперникам свою игру. Днепропетровцы провели матч без особой спортивной злости. На три гола, забитых спартаковцами, они ответили лишь одним. В итоге победа «Спартака» —3:1.
«Комсомольская правда»
...Когда же наконец футболисты Днепропетровска дадут ответный бой, заиграют с полной отдачей сил? Увы, до конца матча так и не довелось увидеть прежний «Днепр». В его игре на этот раз было чересчур много академизма и отсутствовало главное — жажда гола, страстное желание победы. Это в первую очередь относится к капитану А. Бибе, нападающим В. Назарову и В. Мирошину.
«Рабочая газета»
...Сразу же после матча, пробившись поближе к входу в раздевалку, я внимательно всматривался в лица игроков проигравшей только что команды. Низко опустив голову, шел Володя Пильгуй, с которым мы еще накануне, в Алуште, так обстоятельно обо всем побеседовали. Заметив меня, вратарь замедлил было шаг, кажется, что-то хотел сказать. Я увидел, что в глазах комсорга «Днепра» блестели слезы... Потом, сделав досадливый жест рукой, он быстро направился в раздевалку, так ничего и не сказав. А вот некоторые партнеры Пильгуя по команде как-то загадочно ухмылялись, перебрасываясь на ходу короткими репликами, словно ничего особого не произошло.