То, что происходило в киевском «Динамо» в 1974— 1975 годах, на мой взгляд, было одним из самых серьезных экспериментов в отечественном (а быть может, и в мировом) футболе.
У тренеров киевского «Динамо» были триумфы, случались катастрофы, но и то и другое попало в ценнейшую копилку, содержащую всю сумму реалистических представлений и выверенных опытом знаний о большом спорте.
Предвижу, что своим утверждением могу навлечь на себя немало упреков некоторых журналистов, пишущих о футболе, и даже кого-то из специалистов этого вида спорта. Но скажу все же, что постоянные нападки на Лобановского-тренера многих его критиков с их замысловато сформулированными «доводами» и «выводами» все эти годы меня, как правило, не убеждали. Причем закрадывалась мысль, что, обвиняя Лобановского в том, что он исповедует «отнюдь не прогрессивный футбол», они наносят вред не столько Лобановскому лично, сколько нашему отечественному футболу. Думалось, что если уж кто и был консерватором в футболе, так это агрессивно не приемлющие чужого мнения тренеры (даже с очень высокими званиями) и некоторые вторящие им журналисты, об одном из которых метко когда-то сказал В. А. Маслов: «Большой журналист! Здорово пишет. Жаль только, что полный профан в футболе».
Лобановский еще в 1974 году вместе с Базилевичем бросили вызов таким оппонентам, открыто призывая их перестроиться, повысить свой профессиональный уровень. Кстати, говорили они и о необходимости перестройки в самой организации футбольного дела.
Попробую мысленно вернуться в то время, когда Лобановскому предложили возглавить киевскую команду «Динамо». Было это осенью 1973 года...
— Динамовцы, которых в то время тренировал Александр Александрович Севидов, в том сезоне играли в финале Кубка СССР, а в чемпионате страны завоевали серебряные награды,— вспоминает Лобановский. И я подумал: «Куда же я иду! Ясно куда: здесь нужны только победы...» Вполне понятное настроение. Но я видел людей, видел потенциал команды. Чувствовал, чего можно добиться с этими же людьми. Но при условии, если они поднимутся на совершенно другой уровень. Ощущал, что люди могут это сделать. И шел в «Динамо» сознательно, в общем-то зная, на что иду...
Новый старший тренер Валерий Лобановский сразу же предложил разделить все обязанности по руководству командой между ним и Олегом Базилевичем, которого спортивные руководители республики тоже пригласили в Киев, но на должность «начальника команды» или, как еще этот пост тогда именовали,— «тренера по воспитательной работе». Базилевич дал согласие. Для многих такой его шаг оставался загадкой. Ведь Олег был тогда, что называется, на коне. Старший тренер донецкого «Шахтера», за один сезон вернувший команду в высшую лигу и пробившийся с ней сразу в шестерку сильнейших клубов страны, и — вдруг идет работать, пусть и в сильнейший коллектив, но все же в подчинение к другому старшему тренеру. Помню, узнав об этом, я спросил Базилевича:
— Олег, будешь работать под началом Лобановского?
— Не под началом, а вместе,— спокойно ответил Базилевич.
— Прости, но так не бывает,— возразил я. Во всяком случае, до сих пор пока не было. Я и не представляю себе экипажа, в котором два первых пилота.
— Теперь будет так. И считай, что мы ставим тренерский эксперимент...
Да, это был действительно интереснейший — единственный в своем роде для большого футбола — эксперимент «двоевластия» в команде мастеров. Эксперимент, который, к великому сожалению, не был поддержан в самом его начале. А в последующем не был как следует изучен, кем-либо подробно описан, не был и завершен, ибо два с небольшим года для подобного эксперимента — это не срок. Но дерзкая попытка Базилевича и Лобановского не канула в безвестность и достойна того, чтобы о ней рассказать подробней. Этот опыт может еще сослужить добрую службу.
Впрочем, работать тандему тренеров было ох как непросто. Многие их нововведения встречались прямо-таки в штыки. Не было обойдено стороной и «двоевластие» в команде.
...20 марта 1974 года (по просьбе Базилевича и Лобановского) я опубликовал в газете «Вечерний Киев» статью под заголовком: «Динамо (Киев); тренерский эксперимент». Начинался этот материал так:
Номинально, по штатному расписанию, начальник киевской команды «Динамо» — О. П. Базилевич. Фактически же начальника команды здесь нет. Вернее, эти функции здесь выполняют два человека — О. П. Базилевич и В. В. Лобановский. Выполняют их в тесном контакте, на равных. Одновременно оба они взяли на себя и более важные обязанности — старшего тренера команды.
Как это случилось? Предыстория этого эксперимента такова...
А через несколько дней мне рассказали, как на совещании редакторов газет и журналов в ЦК КП Украины один ответственный сотрудник аппарата из числа бывших спортивных руководителей, потрясая «Вечеркой», негодовал:
— Это, товарищи, безобразие! Лобановский и Базилевич уже самовольно меняют штатное расписание! Они что, готовятся делить лавры будущих побед? А может быть, они готовят себе тылы для отступления и хотят разделить меру ответственности за будущее поражение поровну? Не позволим! Мы. Лобановскому прямо сказали: «Вы — старший тренер! И спрос в полной мере будет только с вас как со старшего тренера!» С тренерами мы разобрались, а вы впредь смотрите, что печатаете...
Я понимал, что, в общем-то, такая оценка публикации, данная на солидном совещании редакторов, для меня как спортивного журналиста чревата последствиями. Прозвучала она в определенной степени приговором: дескать, думайте, кого печатаете. Решив выяснить достоверность молвы, которая дошла до меня, отправился на прием в ЦК. К тому самому сотруднику аппарата. Твердо для себя решил поговорить с ним, как коммунист с коммунистом. И вдруг услышал от него:
— С такими выдумками в прессе выступать нельзя!
— Это не выдумка, а факт,— возразил я. Ведь всю информацию я получил у самих тренеров киевского «Динамо». Как же я могу не верить им?
— С ними мы уже разобрались. Я вызывал к себе Лобановского, беседовал с ним и по этой статье. Он со мной согласился и сказал, что «...вероятно, Аркадьев что-то не так понял...» «Вот так сюрприз!» — подумал я. Ведь фактически Ло-бановский, как принято говорить в таких случаях, меня просто-напросто «подставил». Но поражало другое: как мог я его «не понять», если материал о тренерском тандеме после того, как он был написан, прежде чем нести в редакцию, я завизировал у самих тренеров (да и написал его с их слов, по их же просьбе!)? Но выяснять отношения с тренерами не стал. Правда, для себя решил, что не буду больше заниматься пропагандой их эксперимента (тем более, если они в кабинетах высокого начальства сами от него открещиваются). Но решение свое вскоре изменил.
Недели через две после публикации в «Вечерке» сотрудники спортивного отдела «Комсомольской правды» заказали мне репортаж о подготовке киевского «Динамо» к сезону, высказав при этом пожелание — «представить новое руководство команды». Как тут быть с их экспериментом? Решил с ними поговорить, что называется, в открытую и рассказать о совещании редакторов и о моем визите в ЦК. Предвосхищал даже (на почве «предательства») возможную ссору с тренерами. Но ее не произошло. Базилевич сразу же меня обезоружил:
— Неужели ты думаешь,— сказал он,— что в зависимости от мнения того или иного начальника меняются наш подход к делу, наши принципы? В своей статье ты все абсолютно правильно написал, и мы благодарны тебе за это.
— А как быть с заявлением Лобановского, который там — «наверху»! — сказал, что «Аркадьев чего-то не понял»? — спросил я Базилевича (в присутствии Лобановского).
— Ты просто Васильича за это должен простить: он тебя, как ты считаешь, «подставил» во имя дела,— мягко улыбаясь, сказал Базилевич. А что он мог поделать? Уровень некоторых наших руководителей тебе ведь хорошо известен: такому, хоть тресни, ничего не докажешь. Да и надо ли? Главное, что, несмотря ни на какие его «указания», у нас все остается в силе...