— Валентин Васильевич, вы считаете спорт наукой? — спросил я Петровского.
— Да! Времена сверхинтуиции тренера прошли. Спорт считаю точной наукой, а тренера — разносторонним ученым. Он должен быть математиком, биологом, врачом, педагогом, психологом, философом наконец. Смею утверждать, что в недалеком будущем состязаться будут не столько бегуны и тренеры, сколько научные лаборатории. Как в науке, как в промышленности...
Теперь вернемся к футболу. Зерна, брошенные Петровским, попали на благодатную почву. Зеленцова, как и некоторых других молодых ученых, давно занимала идея того, что науку не только можно поставить на службу в индивидуальных видах спорта (таких, как легкая атлетика, плавание, штанга), но и применить для тренировки спортсменов в командных видах, например, в футболе. Так вот, после лекции Донского Зеленцов поделился своими мыслями с Базилевичем и... сразу же нашел в нем запальчивого оппонента.
— Скажем, если одна команда тренируется три часа в день, а вторая — только полтора, конечно же, первая подготовится к игре лучше,— утверждал Базилевич.
— Нет, три часа — это уже плохо,— возражал Зеленцов.
— Но почему? — не успокаивался Базилевич. Ведь всегда считалось, что время, затраченное на тренировку, определяет величину нагрузки.
— Это не совсем так,— спокойно парировал Зеленцов. Можно провести всю тренировку, скажем, за один час двадцать минут, а нагрузку организм получит гораздо большую, чем за трехчасовую тренировку. Дело ведь в начинке тренировочной модели...
Тогда Зеленцов и заинтересовал Базилевича идеей выработки метода научного познания футбольного дела, возможности опираться на программирование учебно-тренировочного процесса и самой игры. С той поры и началось их творческое сотрудничество. А позже Зеленцов стал научным руководителем аспиранта Базилевича.
— Почему я о своей идее сказал именно Базилевичу? — повторяет мой вопрос Зеленцов. Олег уже тогда понимал, что просто тренироваться, просто играть в футбол больше нельзя. Нельзя чисто визуально, на глазок, оценивать состояние игроков и строить тренировочный процесс, рассчитывая лишь на тренерскую интуицию.
В 1971 году Базилевич возглавил команду кадиевского «Шахтера», и в том же сезоне была осуществлена экспериментальная часть идеи тренировочных режимов, рационального использования времени работы и отдыха. Результаты порадовали: из второй десятки команд украинской зоны второй лиги класса «А» за один сезон кадиевский «Шахтер» шагнул на четвертое место!
В это время Базилевич уже познакомил с Зеленцовым Лобановского, который в работе с футболистами «Днепра» также начал использовать опробованные на практике новые модели тренировочных режимов.
— Базилевич и Лобановский — это тренеры совершенно новой формации,— рассказывал мне Зеленцов. Работать с ними интересно и в то же время сложно. В них нет и тени упрямства, присущего порой тренерам, добившимся определенных результатов. Ради эксперимента и интересной идеи они готовы поступиться собственным уже сложившимся мнением.
...Базилевич был в свое время, к примеру, убежден, что матч для футболиста — это утомительнейшая нагрузка.
Зеленцов с этим не соглашался. Решили поставить эксперимент. На весеннем сборе в Ялте во время одной из контрольных игр донецкого «Шахтера», который тренировал в то время Базилевич, в раздевалке поставили тензоплощадку. Выходя на матч, каждый из игроков команды проходил через нее и совершал прыжок с места.
Первый тайм «Шахтер» проиграл — 0:1.
На отдых футболисты шли также через тензоплощадку. К удивлению Базилевича, у каждого игрока результат прыжка был выше, чем до начала матча. «Значит, играли не в полную силу»,— сделал вывод старший тренер.
— Считайте, что вы только лишь провели разминку,— говорил он в перерыве своим подопечным. Теперь покажите игру, подвигайтесь, больше атакуйте!
Почти весь второй тайм «Шахтер» провел на половине поля соперников и забил три мяча.
— Молодцы ребята, играли с полной отдачей,— сказал Базилевич перед финальным свистком Зеленцову. Сейчас и показатели в прыжках снизятся.
— Нет, они должны быть выше первоначальных,— возразил Анатолий Михайлович.
В раздевалку после матча футболисты снова шли через тензоплощадку. И действительно, каждый улучшил свои показатели. Если в среднем по команде высота прыжка до игры была 50 сантиметров, то после матча уже — 56!
— Все правильно,— говорил Зеленцов,— ведь команда на тренировках исподволь готовила себя к такому режиму, в котором будут проходить матчи. Организм футболистов адаптировался к условиям игры, и получалось, что даже тактика команды базировалась на биологических законах...
Весь этот эпизод удалось воссоздать по воспоминаниям моих собеседников.
— Анатолий Михайлович, вы сказали, что с Базилевичем и Лобановским работать интересно и сложно,— допытывался я. В чем же сложность?
— Видимо, вы со мной согласитесь, что оба они одаренные люди,— ответил Зеленцов.
— Согласен. — А работа со всякими одаренными людьми требует огромного напряжения,— продолжал он. Мы встречались почти ежедневно, и к каждой нашей встрече я тщательно готовился. Ведь любая тренировочная модель, прежде чем будет принята, детальнейшим образом обсуждалась и порой вызывала у них десятки вопросов. На каждое «почему» нужно было дать точный ответ.
Так втроем они разрабатывали различные модели тренировок, искали и находили верные пропорции работы и отдыха игроков.
В киевском «Динамо» впервые за все годы истории команды появился серьезный сплав науки с практикой. Но это была не прихоть тренеров или их научного консультанта. Творческий союз не был ими надуман — это диктовалось требованием времени. Ведь когда сами Базилевич и Лобановский были действующими игроками, футбол развивался, можно сказать, автономно, как чуть ли не «культовый» вид спорта, которому все поклонялись и о котором все и всё как будто бы знали. А в то время теория спортивной тренировки уже обогатила тренеров по различным видам спорта какими-то общими законами, разработанными серьезными учеными (достижения Валерия Борзова и его тренера-ученого Валентина Васильевича Петровского — яркий тому пример!).
Но вот в конце 60-х годов теоретические разработки методики спортивной тренировки исподволь начали проникать в игровые виды, в том числе и в футбол. Интересное тому свидетельство — тесное сотрудничество в начале 70-х годов старшего тренера ворошиловградской «Зари» Г. С. Зонина с ученым М. А. Годиком (позднее доктором наук, профессором, одним из самых серьезных наших ученых в области теории спортивной тренировки). Заметим, что именно в то время (1972 год) «Заря» выиграла звание чемпиона Советского Союза. Правда, уверен, найдутся скептики (особенно в футбольных кругах), которые мне возразят. И, быть может, приведут «аргументы», почерпнутые в «Комсомольской правде», опубликовавшей 2 сентября 1986 года беседу начальника Управления футбола Госкомспорта СССР В. И. Колоскова с читателями. Напомню фрагмент о «Заре»:
...Вячеслав Иванович,— говорит читатель из Ростова-на-Дону,— в одном из интервью вы говорили о том, что «Заря» ворошиловградская стала чемпионом страны в результате неблаговидных махинаций, сделок, и поэтому же случилось ее падение. Что вы конкретно имели в виду?
— Ну, прежде всего «работу» с судьями, — отвечает Колосков. Ведь вы же знаете, что после этого был судебный процесс в этой команде, что пострадали уже в административном порядке многие должностные лица, включая и партийных руководителей. Там обнаружили неучтенные большие суммы денег, которые шли на «обслуживание», будем так говорить, судейского корпуса. Это касалось не только футбольной команды, это касалось и волейбольной команды тоже.