С тех пор мне всегда хотелось докопаться до истины, восстановить которую никогда не бывает поздно. И вот однажды, уже через два года после того обидного поражения, готовя интервью с Лобановским для газеты «Комсомольская правда», я напомнил ему печальную страничку в его тренерской биографии:
— Тренер и его команда,— говорю Лобановскому,— проводят удачный сезон, однако проигрывают в Португалии последний и решающий отборочный матч чемпионата Европы...
Думал, услышу от него какие-то откровения, признание собственных тренерских просчетов. Не услышал.
— Мы тот матч не проиграли,— спокойно и довольно твердо сказал Лобановский. Нам не дали победить. В футболе такое случается.
«Странная позиция Лобановского,— возразит иной читатель. Быть может, в собственных просчетах он даже сам себе не признается?» Допустим, это так. Хотя в тот период, когда мы с ним беседовали, тренеру не было никакого смысла быть неискренним: речь ведь шла о «португальских событиях», которые были уже в прошлом. Впрочем, приведу на этот счет еще одно компетентное мнение футбольного специалиста, который по своему профессиональному уровню, на мой взгляд, ни в чем не уступал Лобановскому,— кандидата педагогических наук, заслуженного тренера СССР Олега Базилевича: для себя я детально проанализировал все, что происходило с нашей сборной накануне матча с Португалией, и сам матч в Лиссабоне,— говорил мне Базилевич. Учитывая конкретную ситуацию, в которой оказалась сборная СССР, считаю, что Васильич и по составу команды, и по избранной тактике на игру действовал без каких-либо промахов. Я бы на его месте поступил точно так же. Это был оптимальный вариант...
Лобановский снова оказался в Киеве и футбольный сезон 1984 года начал в должности «исполняющего обязанности старшего тренера» киевского «Динамо». Почему «исполняющего обязанности»? Те же люди, которые его снимали с поста старшего тренера сборной страны, не простив поражения сборной в Лиссабоне, считали, что как специалист футбола Лобановский несостоятелен. Да и формально все вроде бы выглядело пристойно: нет у Лобановского высшего физкультурного образования! Но разве назначавшие его главным тренером сборной люди не знали, что он закончил «не тот институт»? А как же высокое звание «заслуженный тренер СССР» — по футболу! — которое Лобановскому присвоили еще в 1975 году, когда киевское «Динамо» первым из советских клубов выиграло Кубок обладателей кубков европейских стран? Увы, этими вопросами не собьешь тех, кому даны были права «пущать или не пущать». У них на все готов ответ: мол, звание — это за прошлые заслуги...
— Какие чувства испытываете? — спросил я Лобановского в те трудные для тренера дни. В ответ Васильевич пожал плечами.
— Сложные,— ответил он, помедлив. Даже если тебя ждут, возвращаться очень тяжело. Особенно когда вокруг бывших тренеров сборной создана соответствующая обстановка. Получается, что авторитет надо вроде бы завоевывать заново. Но, согласитесь, не бывает, чтобы человек, сиециалист, тренер сразу и вдруг растерял все накопленное и достигнутое годами...
— Это верно, но что вы, «исполняющий обязанности», сегодня можете доказать вашим оппонентам?
Я ничего никому не собираюсь доказывать,— сказал Лобановский. Просто занимаюсь своим делом.
— Как приняли вас футболисты? — спросил я его.
— Лучше спросите о том у них,— ответил он. Сложно отвечать за людей. Но я не почувствовал недоброжелательности.
Нельзя сказать, чтобы своеобразную «обратную замену» старшего тренера киевского «Динамо» игроки восприняли с восторгом: люди-то разные, и многим из них, как мы уже об этом говорили, были не по вкусу крутой нрав Лобановского, его жесткая требовательность в работе. Но все познается в сравнении. И те из динамовцев, которые оставались в душе преданными футболу людьми, честолюбивыми спортсменами, во имя дела вновь готовы были принять твердость и непреклонность Лобановского, отвергая всенрощенчество и мягкость Морозова.
Иные динамовцы ожидали, что невзгоды тренерской судьбы как-то на Лобановского повлияют, сделают его помягче. Этого не произошло.
«После вольготной жизни предыдущего сезона мы с места в карьер включились в насыщенные нагрузками тренировочные задания, выполнять которые нужно было неукоснительно и без всяких скидок,— пишет Олег Блохин в упоминавшейся уже книге „Экзаменует футбол". Лобановский, кажется, стал еще суровее».
Однако с седьмого места в чемпионате страны в 1983 году («при Морозове») киевское «Динамо» в следующем сезоне опустилось в итоговой таблице еще ниже — на десятое («при Лобановском»). Заметим, что футболисты ЦСКА, которых тренировал Морозов, заняв последнее, 18-е место, распростились в том сезоне с высшей лигой. Волею футбольного календаря в последнем матче сезона-84 на Республиканеком стадионе в Киеве встретились команды, возглавляемые В. Лобановским и Ю. Морозовым,— киевское «Динамо» и ЦСКА. И был в этот день зафиксирован печальный «рекорд» посещаемости: 600 зрителей. К слову сказать, динамовцы в том неудачном для себя сезоне «потеряли» (по сравнению с предыдущим годом) почти 117 тысяч болельщиков...
Обозреватели на все лады расхваливали в ту пору «Зенит», «Спартак» и «Днепр», занявших первые три места. Журналисты отмечали «острую, темпераментную, даже страстную игру» призеров, находили у них «ясность и свежесть тактической мысли, техническое разнообразие». Отличительным качеством «Зенита» (как, впрочем, «Спартака», минского «Динамо» и «Днепра») специалисты и обозреватели считали также их «стремление играть на победу в любом матче, независимо от того, где он проводится — дома или в гостях». А вот киевлян, игра которых «по-прежнему основывалась главным образом на хорошей функциональной подготовке игроков», почти все журили за «старомодную тактику», мол, и приведшую, в основном, команду к «провалу».
Но вот что характерно. По разности забитых и пропущенных мячей (46—30), что в определенной степени свидетельствует о сбалансированной игре в атаке и обороне, киевляне уступили только «Зениту» и «Спартаку» — обладателям золотых и серебряных наград. Значит, киевское «Динамо», теряя очки в том, самом неудачном (по результату) за последние двадцать лет, чемпионате, не теряло все же самообладания. Велась огромная работа по перестройке игры, вконец разваленной в сезоне-83. Процесс сложный и весьма болезненный. Переживали его игроки каждый по-своему, и каждый на свой лад толковал о причинах неудач.
— Что же все-таки происходит с родным «Динамо», Олег? — спросил я в одном из интервью Блохина. Клуб на десятом месте — печальный рекорд за ваши тринадцать лет жизни в высшей лиге.
— Причин много,— сказал Блохин. Главная, на мой взгляд, в том, что некоторые футболисты не соответствуют уровню киевского «Динамо». Выступает за нас группа молодых ребят. Вроде бы и хлопцы хорошие, но играть пока не могут: у них свой предел возможностей, а выше головы не прыгаешь. А группа старших по возрасту уже отдала футболу все, что могла.
Олег недоговаривал. Мне были известны и несколько иные причины «предела возможностей» некоторых его партнеров по команде. И я сказал Блохину:
— Но есть ведь у вас в составе и другие футболисты. Скажем, почему вы-то в свои тридцать два года забили даже в этом плохом для команды сезоне «свои» десять мячей, а талантливый парень 1958 года рождения все больше залечивает травмы или сидит в запасе?
Блохин не ушел от прямого и честного ответа на этот вопрос.
— Сказывается отношение к делу,— сказал он. Да и то, что в более молодые годы этот, как вы говорите, «парень» вел неправильный образ жизни. Я не верю в тренерскую опеку. Его «проконтролировали» в одиннадцать вечера, а в половине двенадцатого он благополучно напился. Контроль должен быть прежде всего над самим собой...
Тонко чувствовал состояние своей команды Лобановский.
— У футболистов полное моральное неудовлетворение,— говорил Валерий Васильевич. Требования высокие, работа огромная, а результат — отрицательный. Игроки обижались на все: на обстоятельства, на себя... Тем не менее и в той ситуации ребята держались как могли, выразили мне доверие, без которого нельзя было бы работать дальше.