Я остался один. Проводил взглядом дракона (конь, перемахнув холм, мгновенно скрылся из виду, только грохот его гигантских копыт до меня доносился). Потом — обернулся к приближающимся врагам. Улыбнулся.
Ну что ж…
Заклинание Джаггернаут активировано.
Давайте, ребятки. Потанцуем, как в последний раз. Как там говорится… Взялись танцевать с дьяволом — держитесь до конца песни.
Глава 22
Последняя надежда
Магические силы: 9 999.
За глаза хватит!
Я ускорил бег, а парни, что валили на меня снизу, наоборот, замедлились, почуяв неладное. Таким фиолетовым и злым они меня ещё не видели. Ну, привыкайте, ребятки, потому что до самой смерти вы больше ничего другого не увидите, ахаха!
Я вдруг понял, что ору, да так, что голосовые связки вот-вот порвутся. Поднял меч. Мечом, если по уму и при нормальных обстоятельствах, лучше колоть. Рубящие удары — это в основном для кино, а так — бессмыслица, только железяку тупить. Рубанёшь вот разок закованного в латы рыцаря — сразу смекнёшь, для чего у меча остриё сверху приделано…
Но сейчас обстоятельства были необычными. Никаких лат мои враги не носили, а меч зато ослепительно сиял фиолетовым светом и мог рубить сталь, как мягкое масло. И врагов было слишком уж много, чтобы колоть их всех по очереди. Поэтому я врубился в их строй, как полагается в зрелищной киношке.
Крики боли оглушили. Кровь брызнула в лицо, но не достала — фиолетовое сияние испепелило её. Рука почти не чувствовала сопротивления. Скорость не упала. Я бежал сквозь строй, проделывая в нём широкую брешь, устилая свой путь трупами.
Строй дрогнул и начал рассыпаться. Запоздало ребята сообразили, что стоять против меня стеной бессмысленно. Некоторые, отважные, ещё решались бросаться с копьями. Копья аннигилировались сантиметрах в десяти от меня, я даже не тратил время на уклонение или парирование удара. А вслед за копьями гибли их владельцы — пачками. И те, кто это видел, бросались врассыпную.
Они что-то кричали, что-то, что слышалось примерно как «Мортегар Аун-Синдай»! Я переключил язык и понял: «Мортегар — чёрный провал в матери-вселенной, испускающий сияние». Офигеть. Вот что должно было произойти в жизни народа, чтобы они придумали слова, компактно доносящие такое значение? Лучше даже не задумываться о таких материях.
Но я их понимал. Представлял, что они видят. Как говорила Клинтиана: нити, доходя до меня, исчезают. Я не из этого мира, я другой, меня тут как будто бы вообще нет, и что со мной делать — непонятно.
И они поступили так, как поступил бы любой нормальный человек, столкнувшись с опасной неизвестностью. Они отступили. «Ручеёк» потёк обратно.
Я отдавал себе отчёт в том, что сзади меня кольцо смыкается. И наверняка оттуда попытаются атаковать. Разить опасность со спины — что может быть прекраснее. Я чувствовал эти удары, как укусы комаров сквозь толстую куртку. Но неуязвимость обходилась недёшево…
Магические силы: 9 038.
Ладно, значит, будем блефовать. Пусть Клинтиана узрит мою силу, сочтёт её безлимитной, обделается от ужаса и отведёт войска обратно! Хотя, если подумать, с чего бы это она должна счесть мою силу безлимитной? У неё ведь ровно столько же, только с другим зарядом. Скорее всего — наоборот, заманит в ловушку, затянет в тенёта и дождётся, пока я истощу себя полностью.
Судя по ощущениям, я завалил уже не меньше сотни. Но что такое тут эта сотня? Сотня стоила мне тысячи магических сил. Повторить ещё девять раз, и пожалуйста: я не уничтожу даже одного процента этого полчища, а сам останусь пустым и беззащитным.
Выход… Должен быть какой-то выход! Чего ждёт от меня Маленькая Талли? Что это за тоненькая антинить, способная распутать клубок?
Не сразу заметил, что спуск закончился. Бежать стало немного труднее, но эта незначительная беда с лихвой компенсировалась тем, что теперь все бежали от меня. Мне удалось превратить нападение в отступление. И теперь я бил их в спины, даже не задумываясь, насколько это праведно и честно. Война. А на войне есть лишь двое: победитель и проигравший. Первые пишут историю, а вторые — вторые уже ничего не пишут.
Передо мной расступился очередной ряд безнадёжно сломанного строя, и за ним я увидел ловушку номер один. Тринадцать женщин застыли лицом ко мне и не собирались бежать. Шестеро лежали на земле, целясь в меня из посохов, как солдаты из винтовок. Четверо позади них сидели на корточках и тоже целились Две стояли позади них. А тринадцатая парила за ними в воздухе. Последние трое не «целились», они, подняв посохи, что-то бормотали, но я не мог разобрать слов. Понял лишь, что ничего хорошего от этого бормотания не будет, и ускорил бег.