— Я выполнил свою часть сделки. Теперь твоя очередь.
— Не беспокойся, я буду молчать, молчать до тех пор, покуда ко мне снова кто-то не вломился и не попытается подставить. Иди с миром.
Кукуха встал и направился прочь из палатки. Напоследок он обернулся и прошипел:
— И все-таки ты тот еще урод.
— Какой есть, — помахал ему на прощание Диедаро и ухватил зубами трубочку. Зимний суп бесподобен. Надо бы еще прикупить глинтвейна, на этот раз потяжелее, с градусом. А то что-то совсем холодно к концу ночи стало.
Диедаро, может, и посочувствовал бы Кукухе. Он искренне сожалел, что с его семьей все так вышло. Были ли родители Азиля действительно виноваты, или они просто поперек горла знати встали — Диедаро этого не знал. О каких-то разработках семьи Брич не известно ничего, об этом позаботились заинтересованные. Но Кукуха вел себя как мудак, за что и поплатился.
Диедаро потер руки, подул на них, согревая покрасневшую на морозе кожу, и неспешно отправился в мертвую часть города.
Он точно знал, где сейчас ящерица. Диедаро хорошо ее изучил, пока они общались.
Он проходил мимо медовой выпечки, но сдержался, решив перекусить попозже. А вот глинтвейн пришлось взять — согреться, и для храбрости. Все-таки, Диедаро сильно волновался, ведь ему предстояло нарушить обещание, данное семье. И снова смотреть в ледяные обжигающие глаза рептилии. Которая его, наверное, ненавидит.
Выбравшись за пределы фестиваля, Грач укрылся от стражи за углом одного из домов, прислонился головой к шершавой стене и стал ждать, пока пройдет патруль. К счастью, изгоняющие тоже отмечали, и бдительностью не отличались: один травил анекдоты, а второй взахлеб ржал с них.
Они прошли, и Диедаро выскользнул из тени и небольшими перебежками продолжил движение, постоянно осматриваясь.
Дом Эпопеевых располагался не очень удобно, местность отсюда хорошо просматривалась. Оставалось надеяться на руны и то, что изгоняющие заняты другими делами.
Тео заглянул в окно, но ничего не увидел из-за абсолютного мрака — магического. Это тоже защита от посторонних глаз.
Но дом пропустил его в прошлый раз, сейчас должно произойти тоже самое. Диедаро подошел к двери, перевел дыхание и сосредоточился на мыслях о деле. Дернул ручку и оказался внутри мрачного и серого дома с паутиной по углам, выбитыми стеклами и покрытой инеем мебелью.
Эльвира действительно была тут. Не найдя компании и другого места по душе, она уселась на черном столе, свесив ногу и подол плаща. Перед ней стояло нечто, напоминающее торт, но очень корявый, состряпанный на скорую руку из блинов, смазанных чем-то белым. В центре этого гастрономического шедевра была воткнута толстая свечка.
Огонек трепыхался на сквозняке, но не потухал. А Эльвира сидела над ним, опустив голову. Задумавшись.
Услышав шум, она встрепенулась и хмуро повернула голову, собираясь что-то сказать, но увидев Диедаро, удивленно вздернула бровь.
— А, это всего лишь ты.
— Всего лишь я. Я могу зайти?
Дао пожала плечами и кивнула на ближайшую табуретку. Тео присел напротив Эльвиры, перед странным тортиком. Ящерица казалась на удивление молчаливой и спокойной. Неживой. Или же просто равнодушной ко всему происходящему. Она непроницаемо смотрела на гостя сверху вниз, наблюдала.
— У тебя день рождения сегодня?
— Да.
— Ты очень странно отмечаешь его для той, кто стоит над всем нашим народом.
Эльвира в очередной раз пожала плечами.
— Всегда так отмечаю. Как в прошлом году, и позапрошлом тоже. Ничего не поменялось. Делаю себе торт и… ем его. Я рассчитывала хоть раз отметить его в компании, но те, кого бы я хотела видеть рядом — их нет. А что тут делаешь ты?
Эпопеева пристально всмотрелась в гостя не меняя эмоции. Она очень хорошо олицетворяла дом, в котором находилась. В ней не было ненависти и обиды — просто пустота и мрак. Диедаро никогда не видел ее такой.
Его осенило.
— Так я это, я подарок тебе принес!
— Правда, что ли? — ящерица едва заметно подала признаки заинтересованности и склонила голову набок, тут же напомнив жестом свою мать. Диедаро мотнул шеей, отгоняя воспоминания о чокнутой вампирше.
— Да! — он достал из внутреннего кармана черную тетрадь и положил перед Эльвирой. — Я достал ее!
— С чего вдруг? — скептично отозвалась дао, но ее руки словно сами потянулись к злому цветку. Палец изгоняющей замер над зубастой пастью. — Или это ловушка?
— Нет, с чего бы мне вредить тебе, — поморщился Диедаро. — Это все твоя мама, которая хочет, чтобы я вывел тебя за территорию города. Король и родители давно ждут тебя во дворце.
— Зачем мне туда идти?
— Я не знаю! Но я там был. Там едо-тени.
— Едо-тени? — тут же оживилась ящерица, в ее глазах заблестел азартный огонек. Прежняя Эльвира постепенно возвращалась.
— Да! Да! Такие, как был у тебя. Только они говорили со мной. Король говорил со мной. Твои родители говорили со мной. Они были все вместе.
— Любопытно, — протянула Эльвира и взяла в руки торт. Вдохнув аромат ванили и какао, она вгрызлась в его рваный, местами обгоревший бок и тут же перемазалась в белом креме. — Почему же король сам ничего не предпринимает, если я им нужна?
— А они не могут, Хольм вне его юрисдикции. Ты же сама об этом знаешь. А вампирам сюда лезть — ну, такое.
— Почему они выбрали тебя?
Диедаро вдохнул и прикусил губу, ощущая, как начинают краснеть его щеки под пристальным взглядом безжалостной рептилии.
— Твоя мама хотела, чтобы я заключил союз с тобой.
— Ага, понятно. Но ты ведь не захотел связываться с проблемным семейством, а теперь поздно, место занято. А было бы проще.
Диедаро смущенно фыркнул и отвернул голову. Эти разговоры моментально вгоняли его в краску.
— Они говорили, что в тетради что-то важное. То, что поможет победить ваше родовое проклятие.
— Хоть один в это верит, а то кругом одни кретины! — Эльвира отложила торт и позволила цветку укусить себя за палец. Получив кровь, он окрасился и словно сам открыл первую страницу.
— О, первую страничку мама написала, как это мило с ее стороны.
— Я могу глянуть?
— Подожди! Сначала я.
Эльвира вытянула из торта свечку, положила тетрадь на колени и свесила голову над рукописями. Пробежалась по тексту и, убедившись, что ничего такого в словах нет, прочла:
— Приветствую, мое дитя. Если читаешь это, то настало твое время. Никто не принуждает тебя это делать, ты должна принять решение сама. Выбор будет непростым. Но я верю, что ты поступишь правильно. «Со всей надеждой, мама».
— Начало интригующее.
Эльвира пролистала страницы, сморщилась от обилия теории, формул и рун. Хрустнув костяшками и собравшись силами, она отпила уже остывший кофе и открыла вторую страницу.
Огонек от свечки грел едва-едва. Диедаро пододвинулся поближе к Эльвире и протянул ладони к огню.
— Твой муж не станет тебя искать?
— Хм. Он не знает, что у меня днюха, но осведомлен, что праздники мне не интересны. Он встречает новый год с братом поэтому. До утра меня никто не побеспокоит.
— Это хорошо.
Эльвира вернулась к чтению. Где-то вдали задорно шумел фестиваль, за окнами бушевал ветер, били по стенам ставни. А двое изгоняющих собрались тут, возле единственной свечки, и просто сидели в тишине.
— Сделаешь кое-что? — подняла на тео взгляд Эльвира.
— Что?
Ящерица что-то нацарапала на столе и кивнула на символы.
— Активируй. Я пока что магический инвалид.
Диедаро выполнил просьбу и вскоре почувствовал, что стало теплее. Сквозняк словно соскальзывал с них, а тепло свечи удерживалось внутри невидимого купола, накрывшего стол. Диедаро отпивал зимний суп небольшими глотками и внимательно смотрел на ящерицу, в ожидании ее реакции и комментариев. Увы, ни того ни другого. Хмурая сосредоточенность и сама серьезность.
Она дочитала до середины и подняла глаза к потолку.
— Хорошо, что папа знает, что нам с мамой тяжело читать унылую теорию без забавных пояснений и описаний простым языком. Он к каждой странице сноски сделал. Обожаю его.