— А иначе что?
— Иначе ты уйдешь прочь, и мага в помощь не получишь. Я доходчиво объяснил?
Темный зверь со шрамом молчал, недовольно надувая ноздри, но под настойчивым взглядом Эйвана все же уступил, ведь выбора у него не было.
— Вернемся к разговору позже.
— Славно. А теперь я не хочу вмешиваться в глупые для столь древних существ перепалки, мне чужда ваша война. Я пойду. Спокойной ночи.
Захватив с собой кружку чая, Эйван ушел на второй этаж, в холодную постель, которую он планировал сегодня делить с обаятельной волчицей.
И ему категорически не спалось. Ночь казалась какой-то тревожной и нехорошей. И даже не из-за едо-теней. Оборотень ощущал нечто более серьезное и опасное, нависшее над миром и над ним. В последнее время все шло на удивление гладко. Что крайне подозрительно.
Предчувствие неприятно душило его, и оборотень вертелся в постели, не в силах заснуть. Что-то неприятно настораживало.
Немного за полночь Эйван не выдержал и решил пройтись. Он бесшумно отворил дверь и спустился по лестнице. Голоса гостей до сих пор раздавались в зале. Они уже не были такими агрессивными, едо-тени обсуждали свои дела в полголоса, чтобы не тревожить спящего оборотня.
Асириус шептал на своих неземных частотах едва-слышно, но Эйван напряг слух и смог разобрать странный для едо-тени лепет.
— Мне очень странно. Я чувствую себя человеком как никогда. Двуногие предают друг друга и постоянно врут. Они долго влияли на меня, я словно теперь один из них. Отвратительное ощущение, как они живут с таким грузом?
— Ты изменился. Со мной идти отказываешься, а полумагического выродка из головы не отпускаешь. Готов сунуться в охотничье логово и пожертвовать собой ради того, чего уже может и нет в живых? Приоритеты брат, их нужно расставлять правильно. Сначала заботятся о своих.
— Я еще не решил, как поступлю. Этот полумаг приблизился к чему-то важному, если есть шанс, что ее не убили сородичи, надо бы попытаться вызволить. Ты смотрел на нее и тоже видел, что жизненный сосуд полумага почти пуст. А планы у нее грандиозные, без помощи одна слабая девчонка не сможет ничего. Мы обязаны ей. Она вернула тебя к жизни, это многого стоит. А еще мне не нравится обманывать друга. Это крайне неприятное чувство вызывает.
— Тогда ты окажешься на моем месте, тебе не представить того, что ждет тебя в безмолвном заточении под землей. Когда каждый звук в абсолютной тишине как праздник, а голод невыносим даже в забвении. Я не хотел бы, чтобы ты пережил то, что довелось мне. Лучше отпусти свою глупую привязанность к двуногим и помоги мне!
Асириус замолчал, задумавшись. А Эйван пытался сказанное переварить. Едо-тень что-то натворил и не признался в этом? Он скрыл от оборотня важную информацию? Но почему?
— Отдай кристалл, мы поговорим с предком Эль.
— Тебе мало было? — удивился Эреус. — Я пол дороги слушал прямую трансляцию говорящего ящика. Он пытался взывать к моей совести, глупец! Кто он мне?
— Он должен знать что-то про проклятие. Эльвира взяла его с собой только потому, что птиц знал что-то важное.
— Делай что хочешь, но я тебе помогать творить глупости не стану.
— Ты, хотя бы, не мешай мне. Я давно привык работать один.
Раздался неприятный звук изрыгающего что-то из себя коня. Эйван тихо сидел на ступенях и не высовывался, чтобы не выдать себя.
Что-то щелкнуло. Раздался скрипучий ржавый выкрик какого-то существа.
— Ага! Вспомнили обо мне? Не можете без меня? А я говорил вам, говорил, непарнокопытные, что вам не справиться! — голос напоминал старое радио, которое барахлило и едва ловило волну.
— Я сейчас говорящему ящику снова вырву из глотки этот камень, как же он меня раздражает!
— Попробуй, животина! Я укушу тебя за нос.
— Тихо! Замолчали все! — рыкнул Асириус, и на несколько секунд повисла зловещая тишина. — Арвий, я не буду затыкать тебя, если обещаешь молчать при оборотне. В прошлый раз ты наговорил нам предостаточно гадостей. Второй раз я этого не потерплю, и уничтожу кристалл, если ослушаешься. Понял?
— А ты вызволишь моего потомка?
— А ты скажешь, как снять проклятие с вашего рода?
— Нужно убить Себастьяна, — прошептал сокровенное железный голос.
— Ты вот сейчас нового ничего не сказал. Эль это и так знала! Но хитрый вампир теперь сидит глубоко под землей и ждет, пока его потомки сами перемрут. А кроме этого, будет какая-то информация?
— Скажу ей лично. Этот только наш разговор с потомком.
— Что ты на него время тратишь, это обыкновенная, бесполезная груда металла! — возмутился Эреус.
Эйван ничего не понимал. Чем больше он слушал разговор иномирных, тем больше вопросов возникало. Но ясно одно: Эльвира в беде, едо-тень причастен к этому, и оборотень, сидящий в лесу, бессилен.
Семейные ценности (Глава 4)
— Госпожа, время просыпаться, уже вечер.
Эльвира, не понимая, где находится, оторвала от подушки тяжелую голову и тут же встретилась взглядом с сероглазой изгоняющей с родинкой на щеке. Незнакомка была в костюме горничной. В руках держала увесистый сверток вещей.
Настольная лампа слепила заспанные глаза, голова гудела, тело не слушалось. Потянувшись, изгоняющая села на край дивана и потерла виски, приводя мысли в порядок. Она посмотрела на стеклянный потолок и постепенно вспомнила, как тут очутилась.
— Госпожа?
— Бес тебя дери, давай без этого цирка, умоляю! — сквозь зубы процедила Эпопеева. — Играй в знать-прислугу с кем-нибудь другим. С Палесами, или другими индюками, которым нужно почесать свое эго. А меня этой дрянью кормить не нужно, я — нормальная!
Непроницаемое лицо горничной немного расслабилось.
— Как угодно. Вы точно такая, как про вас говорят, — горничная протянула аккуратно сложенный сверток. Одеяние элитной группы: новый лоснящийся плащ и сапоги выглядели весьма внушительно. — Возьмите, вам стоит это примерить.
— А мои вещи вернут? — с надеждой в голосе спросила Эльвира, разглядывая бардовый жилет с гербом академии.
— Ваши старые плащ и ботинки были в ужасном состоянии, их приказали уничтожить.
— Суки… — изгоняющая сжала зубы и стала натягивать выданную ей форму. Она праведно негодовала. Как же так? Это ее собственность, как Палесы посмели распоряжаться ее личными вещами? — Ты хоть представляешь, какой музейный экспонат вы уничтожили? Да тебе даже не снилось то, где эти ботинки побывали! Их история — бесценна!
Эльвира рывками натянула новые штаны. Горничная наблюдала за ней с каким-то особым интересом, словно для нее это развлечение.
— Я не имею и малейшего понятия, что пережили ваши ботинки. Но я выполняю приказы своих господ. Вы только не нервничайте, с вашими талантами, новая одежда обрастет историей в очень свором времени.
— Я требую обращаться ко мне на «ты», — Эльвира смирила горничную одним из своих фирменных взглядов. Ее это должно было заставить нервничать, но…
Не прокатило — дао лишь невозмутимо заморгала. Ах, ну да, как же. Она ведь работала у Палеса, у нее, по любому, иммунитет к зырканиям недовольной знати.
— Не могу, простите. Миодай запретил.
Эпопеева сердито выдохнула. Конечно же, этот Палес злопамятный, никогда не упустит шанса прислать ответочку за любой выпад в его сторону. Она ведь ему тоже выкает. И не перестанет из принципа, теперь уже точно.
— Тогда новый приказ! Я хочу, чтобы мне тыкали, а не выкали. Я же главнее Палеса, получается?
— Не-е-ет, Миодай же теперь тоже Эпопеев. А поместье, где я работаю, принадлежит ему. Приоритеты говорят, что его приказы выше ваших.
— Сволочи, — бессильно ругнулась Эльвира и подошла к зеркалу, оценить новый прикид. Плащ ей нравился, он выглядел внушительно и круто, сиял металлическими вставками на плечах и пуговицах. Вот только старый подранный костюм вызывал куда больше теплых чувств. Его для Эльвиры шил дед, а новое одеяние — подачка Палесов. Тяжело об этом не думать.
— Ваша еда уже остывает, спускайтесь в столовую. Я могу идти?