— Магнуст, выручай! — прокричал я чуть ли не вслух. — Тут наезд нелепый.
Но ничего не произошло. Время не откатилось, в туман я тоже не перенёсся. Кажется, мой тотем просто спит или гуляет, не обращая на меня внимания. И тут на меня снова накатило.
Много лет назад, Алесей Львович.
Совсем молодой паренёк, можно сказать мальчик, сидел на заднице на дне пересохшего колодца и с удивлением разглядывал тонкую детскую руку, залитую кровью. Было видно, что к крови он привычен и равнодушен, но, похоже, мальчишку смущала сама рука.
— Странный сон, — проговорил он. — Но такой реалистичный! Кайф, настоящий. Жалко, что я его забуду, как и все остальные. Хотя, это скорее бред, мне Вовка Колючий битой по виску зарядил при задержании. Главное, чтобы не кома. Не хочу овощем быть. А то, что височная кость треснула, я точно слышал!
Малой неспеша встал и огляделся. Замшелые камни, явно древние. Высота кладки — метров двадцать, очень много, выбраться самостоятельно шансов почти нет. Последние метра два — сруб, основательно прогнивший. Над головой, откуда поступал свет, виднелся обрывок трухлявой верёвки, большая часть которой валялась под ногами.
Судя по всему, он полез вниз, и гнилые нити не выдержали даже веса тощего детского тельца. А падать с высоты шестого этажа — почти всегда верная смерть. Но, он жив! Хотя, во сне много нереального случается.
Сам колодец, похоже, пересох много лет назад, однако, дно пружинило, на ноги налипала жидкая грязь. Казалось, копни, и пойдёт вода.
— Лёша, Лёшенька, ты где? — раздалось сверху.
Решив подыграть приятному сну, Анатолий крикнул:
— Я здесь! Я в колодец свалился!
Голос показался чужим, каким-то утрированно детским. До этого, когда он говорил сам с собой, такого эффекта не было. Сверху послышались шаги, и вскоре свет сверху перегородило широкое тело.
— Лёшенька, ты как? — запричитала дородная женщина, всматриваясь в темноту. — Ты жив? Цел? Подожди родненький, я немедля верёвку сыщу. Обвязаться сможешь? Переломался не сильно?
Силуэт, перекрывавший свет, исчез, послышались удаляющиеся тяжёлые шаги. Мальчик старательно ждал продолжения странного сна. И он не заставил себя ждать. Шаги вернулись и сверху упал довольно толстый канат. Ребёнок попробовал обвязать его вокруг себя, но силёнок не хватило, чтобы завязать узел. Тогда, обдумав ситуацию взрослым мозгом, он пропустил канат под мишками, спустил его к ногам и сильно зажал.
— Готов! — крикнул он. — Тяни!
Верёвка дрогнула, он почувствовал, что его ноги оторвались от земли, неожиданно громко хлюпнув, и тельце поползло вверх. Вскоре он перевалился через деревянный бортик колодца, яркий свет заставил зажмуриться.
Проморгавшись, паренёк с любопытством огляделся. Он оказался во дворе дома. Участок, на вскидку, был с пол гектара, по Московским меркам большой, даже огромный, по сельским… ну, так себе, нищие. А прямо перед ним возвышался довольно большой сруб в два этажа, с наличниками на окнах, с резным крылечком и глиняной крышей. Прям декорация к сказке времён СССР.
Тётка, которая достала его, была огромной, по сравнению с ним самим. Килограмм семьдесят живого веса при росте метр шестьдесят максимум. Крепкая такая деревенская баба. Не жирная, а именно крепкая. Та, внимательно оглядев добычу запричитала:
— Что же ты, Алёшенька, так неаккуратно? Мало того, что у родителей проблемы, титула лишают, так ещё и ты бедокуришь! Вон, глянь на себя, одёжу порвал, голову поранил! А мне же теперь перепадёт на орехи! Что ты забыл в древнем колодце?
— Не помню, — честно ответил парень.
— Ой, не дай все боги, тебе что, ещё и память отшибло? Лёшенька, ну милый, ну напрягись, вспомни? Мне же головы не сносить, зело злые родители твои, на каторгу пошлют, выручай, миленький!
В этот момент видение рассеялось, и я удивлённо уставился на следователя. То, что это было в именно его жизни, я был уверен на все сто процентов. С ума сойти, Львович — тоже попаданец! Никогда бы не подумал. Блин, куда не плюнь, кругом подселенцы, как их здесь называют.
— Львович, — осторожно начал я. — Тебе, кстати, привет от Анатолия. Который в колодец упал. Но, это не важно, можно тебя на пару слов? Лично!
Мужчина ощутимо вздрогнул всем телом и с каким-то ужасом посмотрел на меня. После чего головой кивнул парочке, попросив покинуть нас.
— Кто ты, Андрей? — устало спросил Львович. Впервые на моей памяти он не скрывал своих эмоций.
А они говорили об усталости, почти выгорании, страха передо мной, он был сильно побит жизнью, но не сломлен. Это всё я прочитал не его лице. Маг ментала я был почти никакой, но прошлая жизнь сделала из меня очень хорошего физиогномиста, чем я часто без зазрения совести пользовался и в новой.