Именно к ней Владыка жестом пригласил гостей подойти ближе. Ясмин вцепилась в руку Зарьяна так сильно, потом останутся синяки. Нервничала она невероятно. Это заставило Зарьяна насторожиться. Без подсказки ему было очевидно: - эта женщина и есть Великая Дочь Диан Кехта.
У Аирмед были еще более необычные глаза, чем у Владыки Ллундаина. Ее глаза – это бесконечно глубокая спокойная хвойная зелень вокруг зрачка, зелень , покрытого водорослями океана и глубоко насыщенная зелень листвы, не такая сочная и живая как в глазах Ясмин, но все же. Эти глаза смотрели спокойно , почти равнодушно. Она единственная из присутствующих видела так много, что уже ничему не удивлялась.
Аирмед протянула Зарьяну руку , прохладную и гладкую и при это невероятно мягкую. Трудно было поверить , что этой женщине несколько сот веков. Зарьян приложился губами к тыльной поверхности, от души надеясь, что все делает правильно и не услышал неодобрительного шепота за спиной. За ним наблюдали все. Поддавшись внезапному порыву, Зарьян перевернул руку Аирмед и еще раз поцеловал ее ладошку с чувством благоговения и трепета. Оторвавшись, он посмотрел ей в глаза. Аирмед улыбалась ласковой материнской улыбкой, ничуть не смутившись его поступком. У Зарьяна больно сжалось сердце. Он вспомнил о матери. Женщина, которая всегда была бесконечно ласковой и любящей не только для него, но и для всех родственников и друзей. Она одна могла его утешить всегда: и когда он в детстве возвращался с улицы с разбитым лицом, у Зарьяна было трудное детство , и когда будучи взрослым он терял крупные заказы, терял друзей, предававших его после многих лет , казалось бы идеального взаимопонимания. Она была ему самым родным и близким человеком на свете, даже если она, как теперь выяснилось, и не была его биологической матерью, она все равно навсегда останется его мамой. И он скучал по ней невероятно .На глаза навернулись слезы. Возможно, прочитав или просто почувствовав его мысли Аирмед двумя руками взяла его голову и притянула к себе, целуя в макушку.
Весь зал умиленно вздохнул. Зарьян не просто услышал это, а почувствовал это позвоночником.
- Спасибо - прошептал он.
Аирмед его отпустила. Он упал перед ней на колени и не смог сдержаться. Закрыв лицо руками, он зарыдал. Краем глаза он уловил какое-то движение. Рядом с ним присела Ясмин и обняла за плечи. Он позволил ей гладить его по волосам и утешать пока он плакал.
Во время Пира Ясмин пересела за стол к какой-то своей знакомой покровительствующей ее Клану, чтобы поговорить о делах и ее совместном будущем с Мирахом. Воспоминание о волшебнике окончательно испортило настроение Зарьяна. За последние дни он почти забыл, что она принадлежит другому мужчине. Ему уже казалось, что она останется с ним навечно. Но это был самообман, которому он предавался чувственно.
Хмурый он сидел за столом один подальше от всех. Сидхе отчасти чувствуя его настроение, отчасти откровенно побаиваясь его беспокоить , не пытались с ним заговорить. К нему подсела Гелиодора с полным кувшином вина. Зарьян покачал головой. Алкоголя он не пил никогда.
- Очень жаль! -произнесла девушка. – Вино бы Вас согрело и развеселило. Вы такой хмурый.
Зарьян позволил ей приблизиться максимально. Ему было приятно общество такой красавицы.
- Веселиться я предпочитаю разными способами, но только не с помощью алкоголя .- он ничего не смог сделать со своим голосом, внезапно ставшим бархатным и сладким отчего фраза получилась весьма двусмысленной.
- Вы думаете о будущем? О Вашей миссии?
- Честно говоря, я вспоминал прошлое, к которому уже никогда не вернусь. – ему не хотелось признаваться красивой женщине, что думал он о другой.
- Расскажите мне что-нибудь? – попросила она.
- Вы никогда не были в человеческом измерении?
Она усмехнулась.
- Я никогда не покидала окрестностей ситхена, не то, что резервацию.
- Почему же?
А зачем? Мы живем хорошо. Сыты,одеты, владеем несметными сокровищами и могущественной магией. Что еще в жизни может быть нужно.
- Может быть ,найти себя?!
- А я нашла себя. Это мое место. Я искуснейшая в нашем Доме травница. Подобным даром обладает только почтеннейшая Госпожа Аирмед. Моей красоте посвящают подвиги, стихи и песни. Чего еще должна желать женщина?
« Холить и лелеять свою красоту веками, слушать комплементы веками – это должно быть дико скучно» - подумал Зарьян. Он явно не понимал Гелиодору. Ясмин путешествующая по измерениям, следующая за ним по пятам, оставившая все ради будущего , не только своего, но и будущего своего клана и Клана «Трех перекрестков», была ему ближе. Гелиодора же красивая, без преувеличения роскошная, как садовая роза была совсем другой.
"Но все же. Она дивно как хороша » - подумал Зарьян и робко обнял красавицу за талию. Та в свою очередь прильнула к нему всем своим богато одаренным телом.
В следующие минут двадцать Зарьян рассказывал девушке о своей жизни : о Москве, о нелегкой судьбе художника, которому, чтобы стать «оплачиваемым» приходится много трудиться, ошибаться, падать , подниматься и снова вставать. Одновременно с этим он сам осознавал, что жизнь в реальном мире сделала из него того, кто он есть. Он закалился в своих неудачах и поисках себя. И, пусть внутри него жил зверь – существо дикое, свирепое и безжалостное, выносливость и твердость характера это было уже его личное. Это был он сам его человеческая суть.
Гелиодора слушала его внимательно, не перебивая. Она томно дышала ему в щеку, позволяя разглядывать в декольте контуры ее прекрасной груди. Длинным тонким пальчиком она задумчиво, но нежно водила по его колени вверх вниз максимально близко, приближаясь к уже реагирующей на ее прикосновения части тела. И только какая-то последняя робость удерживала Зарьяна от того, чтобы прижать ее к себе крепко и поцеловать эти идеальной формы, как и все остальное, губы. И, когда он уже почти решился на это, Гелиодора резко обернулась, посмотрела в сторону трона и заглянула Зарьяну в глаза.
- Прошу у Вас прощения. Я вынуждена ненадолго Вас оставить и препроводить Госпожу Аирмед в ее покои.
- Как Вы узнали об этом? – спросил Зарьян. Ведь мы были так увлечены – он улыбнулся ей при этом – разговором.
- Мы умеем обмениваться мыслями. Госпожа позвала меня и она обещает Вам, что не задержит меня надолго, чтобы я могла и дальше оказывать Вам достойное гостеприимство.
Слово « достойное» она произнесла с придыханием, явно давая надежду не нечто несоизмеримо большее.
С этими словами Гелиодора упорхнула, оставляя Зарьяна в предвкушении продолжения. Он был собой доволен. Не исключено. Что Гелиодора просто развлекается, наполняя свою жизнь победами над не часто бывающими в ситхене гостями мужского пола. А может быть соблазнение и ублажение гостей – ее непосредственная задача в Доме Аирмед. В любом случае девушка была чудо как хороша, и похоже не против составить Зарьяну компанию на эту ночь. Он на миг представил ее обнаженное горячее тело в своих объятиях на той кровати под балдахином, и все тело свело судорогой.
Чтобы как-то отвлечься Зарьян стал оглядывать пиршественный зал. Сидхе вели размеренную беседу, почти покончив с трапезой и наслаждаясь напитками . Особо никто в свои покои не торопился. Видимо вечерняя церемония ужина была своеобразной традицией в Доме Аирмед. И это было трогательно. Такая большая семья собирается вечером за столом, чтобы обсудить день насущный.
В зале отсутствовал только Владыка , хотя и его жена , и его дочь, те две женщины , что стояли позади его трона, это ему разъяснила Ясмин, по- прежнему оставались в Зале. Не иначе как Владыку отвлекли важные дела. Да Гелиодора увела Аирмед , чтобы помочь ей подготовиться ко сну.
Стоп! У Зарьяна похолодело все внутри. Среди присутствующих не было Ясмин. О, черт! Он вспомнил, как хищно Ллундаин разглядывал ее. Неужели Владыка решил дать ей личную аудиенцию. Вот тут Зарьян по-настоящему испугался. Он дал себе слово беречь и защищать Ясмин. Как он будет себя чувствовать потом. Однажды он спас ее от насилия, а теперь она может подвергнуться подобному вновь. Плохо соображая, Зарьян пулей вылетел сквозь богатую дверь Пиршественного Зала.