– Насколько я понимаю, учить его ты будешь отнюдь не вере в господа нашего Феррола, – заметила мать, не отрывая глаз от Двери.
– Разумеется нет, мама. Я – миралиит. Причем уже почти тысячу лет.
– А, ну да, – без тени удивления проговорила Нирея.
Ее слова будто пропитались бесцветным, лишенным запаха ядом.
– Знаешь, многие матери гордились бы дочерью, занявшей такое высокое положение при дворе фэйна.
Нирея издала носом звук, недостаточно громкий для фырканья и слишком громкий для вдоха, но явно неодобрительный.
– Будь наш фэйн преданным умалином, а не миралиитом-безбожником, я бы с тобой согласилась.
– Мама, мы не безбожники. По крайней мере, не больше других.
– Да что ты? Я слышала иное. Миралииты утверждают, что Искусство возвысило их над всеми остальными. Некоторые даже объявили себя богами. Ни разу ни один из представителей других сословий не делал столь кощунственных заявлений!
– Рхуны считают богами инстарья. Почему ты на них не в претензии?
– Это совсем другое. Рхуны – не фрэи. Они лишь на одну ступень выше кроликов. Боги им видятся повсюду. Инстарья – единственные фрэи, которых они встречали, и я не слышала, чтобы кто-нибудь из них объявлял себя богом. Про миралиитов такого сказать не могу. К тому же то, что себе напридумывали рхуны, не имеет ровным счетом никакого значения. Наверняка муравьи считают богами мышей. Феррола подобные убеждения ничуть не принижают.
– Если бы ты нашла время поговорить с самими миралиитами и не основывала свои предположения на слухах, то обнаружила бы, что идею божественности разделяет отнюдь не большинство из нас.
– И ты в их числе? – спросила Нирея.
– Нет.
Нирея разгладила несуществующие складки на своей ассике.
– Что ж, думаю, ты довольно скоро к ним присоединишься, ведь теперь ты стала такой важной особой.
– Я не хочу с тобой ссориться!
– Ссориться?! Никто ни с кем не ссорится. – Нирея отклонилась назад, сложила руки на груди и задрала подбородок, глядя на Дверь свысока.
«Как всегда выше всех», – подумала Арион.
– Я пришла сюда ради нескольких минут спокойного созерцания. И ничего больше, – добавила Нирея.
Они снова посидели в молчании, и Арион задумалась, не следует ли уйти. Тем утром она вовсе не ожидала встретить мать, хотя могла бы и сообразить. Все верховные жрецы и жрицы умалинов прибыли в Эстрамнадон, чтобы присутствовать на коронации нового фэйна, а ее мать никогда не упускала возможности наведаться к Двери. Учитывая, что Нирея любила вставать пораньше и медитировать в рассветных лучах, Арион могла бы предсказать визит матери в Сад с точностью до минуты. Нирея провела бесчисленные часы, размышляя о том сплошном разочаровании, которым обернулась ее дочь, однако Арион не думала о матери никогда. Внезапно возникшее чувство вины заставило ее предпринять последнюю попытку.
– Не хочешь сказать мне что-нибудь хорошее? – спросила Арион.
Нирея явно удивилась вопросу. На Арион она не взглянула, но и на Дверь уже не смотрела. Она задумалась, изучая землю под ногами. Сердце Арион судорожно замерло в ожидании ответа. Наконец Нирея кивнула, выпрямилась и улыбнулась. Арион подозревала, что усмешка родилась не из гордости за дочь, а из удовольствия от выигранного спора.
– Я рада видеть тебя в Саду. Не думала, что ты здесь бываешь. Приятно узнать, что, несмотря на предательство по отношению к умалинам и присоединение к правящему сословию миралиитов, у тебя все еще достает веры задумываться над тайнами Двери.
Хотя комплимент был сомнительный, Арион кивнула. У нее не хватило духу сказать матери, что она проходила через Сад лишь потому, что это был кратчайший путь во дворец.
То ли Нирее хотелось покинуть дочь в приподнятом настроении, то ли оставить последнее слово за собой. Независимо от причины она встала со скамьи.
– На этом простимся, поскольку я не хочу лишать тебя самого возвышенного момента дня.
– Ты придешь завтра?
Нирея покачала головой.
– Я здесь лишь для того, чтобы благословить нового фэйна. Это мы сделали вчера. Пронаблюдали за нелепейшей церемонией и лицезрели, как новый фэйн усаживает свой высокопоставленный зад на Лесной Трон. Потом созерцали, как весь город сходит с ума на празднике. Стайка твоих помешанных миралиитов затопила всю площадь Флорелла, слышала?
– Это были студенты, которые пытались изваять скульптуру фэйна Лотиана из вод реки Шинары. Успеха они не добились.
– Не добились потому, что успех достигается лишь физическим трудом, верой в Феррола и твердостью духа! Я все еще молюсь, чтобы в один прекрасный день ты смогла это постичь.