Во главе стола Он продолжал сохранять молчание, и тогда заседающие разом заговорили.
— Пройдет Рождество и все забудется!
— У них на уме одни деньги!
— Им только развлечения подавай. И зрелища!
— Хлеб, коллега, вы забыли о хлебе!
Он поднял голову и положил руки перед собой, опершись ладонями о столешницу.
— Нам нужно что-то, что изменит Мир. Неважно, что это будет, но они должны перестать вечно бежать, ехать, лететь. Они должны остановиться. Посмотреть вокруг себя, вспомнить, что у них есть семьи, дети, родители. Они должны научиться сопереживать и сострадать.
— Третья мировая? — осторожно предположил архистратиг.
— Это на крайний случай, — покачал Он головой, — сейчас нужно другое.
— Голод? Мор? Землетрясение? — предположил сидящий по правую руку архангел.
— Войны, голод, мор не подходят, — негромко возразил архангел, сидящий по левую руку, — они тогда ожесточаются и становятся еще более равнодушными.
— И на этом обязательно кто-то заработает, — вставил архистратиг, — особенно на войне.
— Согласен, это не подходит, — кивнул Он.
— Может, эпидемия? — несмело предложил молчавший до того самый молодой архангел.
— Холера, бубонная чума, оспа? — принялся перечислять его сосед.
— Только не это, — содрогнулся Он, — такое нельзя выпускать в Мир!
— Правильно, потом обратно не загонишь, — ворчливо поддержал главный архангел, и тут его лицо просветлело. — Погодите, кажется, я знаю. Как раз у них появилась одна биологическая форма, мы готовили по ней материалы… Они сами создали все условия, чтобы позволить ей размножаться, мы только собирались подавать вам на рассмотрение, чтобы вы вынесли свой вердикт.
— Покажите, — распорядился Он, и на экране появился слайд с изображением маленького шарика, похожего на ощетинившуюся шипами морскую мину. Он вчитался в текст и невесело усмехнулся. — Что за имя они ему дали? Еще один князь?
— Мы ждем, какая будет ваша воля, — сдержанно ответил главный архангел.
— Пожалуй, это именно то, что нужно. Это поможет им изменить Мир и измениться самим, — прошептал Он.
— А если не поможет? — взволнованно спросил самый молодой архангел.
— Если не поможет, тогда только Третья мировая, — зевнул архистратиг, — и уже точно Армагеддон.
— Да, — выдохнул Он и поднял глаза на подчиненных, — я согласен.
Вновь разом заговорили, обсуждая намеченную стратегию.
— Знаете, коллега, — склонился к уху соседа один из архангелов, — а ведь если пойдет так, как надо, можно будет смело говорить, что в Мире наступила новая эпоха!
— Берите выше, друг мой, — поправил очки на переносице сосед, — новая эра! И я не побоюсь этого слова, эра милосердия. Как бы пафосно это ни звучало.
Они посмотрели друг на друга.
— Кажется, был такой фильм? — наморщил лоб первый архангел. — Я его смотрел.
— Книга, — покачал головой коллега, — и очень хорошая книга. Прочтите, друг мой, не пожалеете.
Эпилог
— Бэ шесть.
— Мимо. Гэ восемь.
— Ранил, — Бес только хотел возмутиться, что продувает уже в четвертый раз, как тут открылась дверь палаты, и на пороге появилась целая процессия.
— Папа! — просиял Ангел, приподнимаясь. — А мы в «Морской бой» режемся.
— Лежи, лежи, сынок, — главный архангел предупредительно поднял руку, — отдыхай, на этот раз мы не к тебе.
Бес обеспокоенно заерзал, как любое нормальное существо, которому является целый сонм архангелов. Бес и Ангел восстанавливались в лазарете, у Беса уже почти зажили ладони, а вот у Ангела крылья еще не совсем срослись, по крайней мере, летать ему пока еще не позволялось. Бес развлекал приятеля, чтобы тому не было так тоскливо бездельничать.
Процессия двинулась по палате и подошла к койке Беса. Тот вскочил, почтительно склонив голову, а наперед вышел архистратиг.
— Мы не стали ждать планового посвящения, чего тянуть, не к лицу Герою ходить безоружным, — архистратиг обернулся, а Бес растерянно забормотал:
— Какому Герою, о чём вы, дядь Миш, нашли героя, смех один, да если бы вы не подоспели, нас на клочки бы разодрали… — и осекся, распахивая глаза.
В руках архистратига сверкнул клинок — прекрасная белая сталь, способная рассекать время и пространство. У Беса перехватило дыхание, все слова застряли на уровне солнечного сплетения, теперь он только мог благодарно сипеть.
— Ты принял бой один, совсем безоружный, — тем временем продолжил архистратиг, — ты не побоялся взять ангельский меч, и он подчинился тебе. Возьми, это теперь твой собственный. Носи его и применяй во благо.