Я от удивления раскрыл рот — каких уж только я пуль не навидался и, конечно, могу отличить винтовочную от револьверной. Но назвать систему оружия — это действительно номер! Как бы сочувствуя мне, Панков скромно спросил Жеглова:
— Из чего сие следует, сударь мой?
— Из пули, Сергей Ипатьич, — хладнокровно сказал Жеглов. — Шесть нарезов с левым направлением, почерк вполне заметный!
— Тогда как вы объясните это? — Панков достал из кармана аккуратный газетный пакетик, развернул его, вынул из ваты гильзу, небольшую, медно-желтую, с отчетливой вмятиной от бойка на донышке. — Гильза, судя по маркировке, наша, отечественная…
— А где была? — торопливо спросил Жеглов.
— Там, где ей положено, слева от тела; надо полагать, нормально выброшена отражателем.
— Хм, гильза наверняка отечественная. Ну что ж, запишем это в загадки… — Жеглов задумался. — Все равно надо оружие искать. Пошли…
Большая часть комнаты — по стенам — была уже осмотрена, оставался только главный узел — центр комнаты, тело и стол.
Жеглов спросил Надю, было ли в доме оружие. Она покачала головой, молча пожала плечами; тогда Жеглов сказал Пасюку и Грише:
— Разделите между собой помещение и еще раз пройдитесь по всем укромным местам, поищите оружие и все, что к нему может иметь отношение. Быстро! — Потом повернулся ко мне: — Записывай!
«…Квартира чисто убрана, беспорядка. ни в чем не наблюдается, по заявлению сестры убитой, предметы обстановки находятся на обычных местах…
…В центре комнаты стол, круглый, покрытый чистой белой скатертью…
…Вокруг стола четыре стула, N 1, 2, 3 и 4 (см. схему). Стулья N 2 и N 4 от стола отодвинуты каждый примерно на 50 см…
…В центре стола — банка с вареньем (по виду вишневым), фаянсовый чайник, нарезанный батон (на ощупь — вчерашний), столовый нож, половина плитки шоколада «Серебряный ярлык» в обертке…
…На столе против стула № 2 чашка с жидкостью, похожей на чай, наполненная на две трети. На краю чашки след красного цвета, — вероятно, от губной помады…
Рядом блюдце с вареньем и рюмка, до середины наполненная темно-красной жидкостью, — по-видимому, вином…
…На столе против стула № 4 чашка с жидкостью, похожей на чай, полная. Блюдце с вареньем… Рюмка, на дне которой темно-красная жидкость, — по-видимому, вино… Бутылка 0,5 л с надписью: «Азербайджанское вино. Кюрдамир», почти полная, с темно-красной жидкостью, сходной по виду с вином в рюмках… На отдельном блюдце — половина плитки шоколада, надкусанная в одном месте…
Хрустальная пепельница, в которой находятся три окурка папирос «Дели» с характерно смятыми-концами гильз… Чайная ложка…» К Жеглову подошла Надя, робко тронула его за руку:
— Извините… Вы просили вещи Ларисы посмотреть…
— Ну?
— Мне кажется… Я что-то не нахожу… У нее был новый чемодан, большой, желтый, и его нигде не видно.
— Ага, понял, — кивнул Жеглов. — А вещи?
— В шкафу была ее шубка под котик… Платье красное из панбархата… Костюм из жатки, темно-синий, несколько кофточек. Я ничего этого не вижу…
— А во всех остальных местах смотрели? Может, еще где лежит?
Наденька залилась слезами: — Нет нигде, я смотрела… И драгоценности ее пропали из шкатулки. Вот, посмотрите…
Она подвела Жеглова к буфету, открыла верхнюю створку, достала оттуда большую шкатулку сандалового дерева, инкрустированную буком, откинула крышку — на дне лежали дешевенькие на вид украшения, пуговицы, какие-то квитанции, бронзовая обезьянка.
— Какие именно здесь были драгоценности? — спросил Жеглов деловито.
— Часики золотые… серьги с бирюзой… ящерица…
— Какая ящерица? — переспросил Жеглов.
— Браслет такой, витой, в виде ящерицы с изумрудными глазками… Один глаз потерялся… — пыталась сосредоточиться девушка. — Кольца она на руках носила…
Жеглов повернулся в сторону убитой, сорвался с места, быстро нагнулся над телом — колец на пальцах не было. Надя с ужасом посмотрела на сестру, закрыла лицо руками и снова зашлась в глухих рыданиях, сквозь которые прорывались слова:
— Ее ограбили!.. Ограбили… Убили, чтобы ограбить… Бедная моя…
Пасюк, стоя на стуле, перед книжным шкафом, сказал:
— Глеб Георгиевич, патроны… — И протянул небольшую синюю коробку Жеглову.
Рассмотрев коробку, Жеглов довольно улыбнулся и показал ее Панкову — на коробке большими желто-красными буквами было написано: «БАЙЯРД». Панков открыл коробку — из решетчатой, похожей на пчелиные соты упаковки, как шипы, торчали остроносые сизые пули. Однако торжество Жеглова длилось недолго, и нарушил его как раз я.