Несколько даже снисходительно она ответила, что Жюль Верн знал химию уж всяко не хуже меня, а неточность ввел сознательно, дабы кто-нибудь не подорвался, решив повторить описанное в романе.
Так как я тогда усиленно интересовался химией, особенно в смысле чего-нибудь взорвать, то задумался, а потом взял да и повторил процесс Сайруса Смита, но с гораздо меньшими количествами. Кстати, я не ошибся, назвав инженера именно так. В более поздних переводах он стал Сайресом, но те переводы были гораздо хуже.
И вот, значит, сразу после вливания глицерина в пробирку с азотной кислотой процесс пошел с выделением тепла, содержимое вскипело, из пробирки полезли резко пахнущие рыжие пузыри. Глядя на реакцию, я понял, что на самом деле замысел великого французского романиста был куда глубже, чем это казалось его невнимательным и не очень грамотным исследователям. Ведь что вышло бы, опиши он это получение так, чтобы на выходе образовался какой-нибудь безвредный продукт? Идиот, возмечтавший синтезировать нитроглицерин, вздохнул бы и отправился на поиски каких-нибудь более достоверных источников. А их найти нетрудно, как и предсказать последовавшее за этим.
Тут же все получится просто замечательно. У меня-то реагировало несколько граммов и в стеклянной пробирке, а при реакции с килограммами, да еще в глиняной посуде, теплопроводность которой намного меньше, фухнуло бы от души. У горе-химика не оставалось шансов выжить – даже если ожоги кипящей кислотой и окажутся не смертельными, ядовитые окислы азота все равно довершат картину. Но при этом не то что квартал, но даже и дом, где производился эксперимент, останется целым! Во славу Дарвина и его закона естественного отбора.
Жаль, что здешние химики не имели возможности прочитать Жюля Верна, подумал я. Ибо бывал в Виндзорском замке, и он мне весьма понравился, а теперь еще неизвестно, когда и как его отремонтируют.
Глава 4
Дальнейший путь получился быстрым и без приключений, так что двадцать первого августа наша эскадра благополучно прибыла в Таганрог. Свадьба русского царя и австралийской принцессы состоится пятого сентября, но тут следовало учесть, что в России пока продолжал действовать юлианский календарь, и сейчас там было только десятое число, так что особых причин для спешки не наблюдалось.
Разгрузка кораблей, а потом погрузка поезда заняли три дня. А потом я, как какой-нибудь Троцкий или Ким Чен Ир, то есть на персональном поезде с личным салон-вагоном, двумя паровозами и взводом охраны, двинулся к Донецку.
Все-таки железная дорога, даже такая ублюдочная, – это вещь, подумал я. Выехали из Таганрога сразу после обеда, а в восемь вечера уже прибыли в столицу земель Ост-Австралийской компании город Донецк. А у нас, в передовой и технически развитой Австралии, пока всего сто двадцать километров чугунки! Правда, есть еще семьдесят железно-деревянной дороги, по которой ходят составы на лошадиной тяге. Но зато мы имеем целых три паровоза, а в России их пока ни одного, а будет два, когда при отъезде я оставлю те, что сейчас везут мой состав.
В Донецке я пробыл четыре дня. За это время успел пройтись по всем его промышленным предприятиям общим числом пять, дать указания по установке только что привезенного оборудования, главным образом большого токарного станка и прокатного стана. Этот был доставлен частично: станину для него предстояло отливать здесь. А потом занялся армейскими делами. Ведь, как ни крути, самый большой стаж на офицерской должности из всех австралийцев был именно у меня.
По поводу нашей армии, кстати, некоторые могут слегка удивиться. Зачем мы тащили сюда еще и арауканов общим числом триста с небольшим человек, когда здесь и так есть войско численностью в две с половиной тысячи? Вроде бы процент прибавки получается не очень большим.
Но то-то и оно, что это были очень разные войска.
Разумеется, крестьянина можно научить более или менее терпимо обращаться с ружьем. Навыки штыкового боя он тоже освоит, причем довольно легко, потому как приемы там те же самые, что и при работе с вилами, а при случае поднять кого-нибудь на этот сельхозинвентарь русские мужики умели всегда. Но вот более сложные вещи у них получались хуже. То есть такие войска очень неплохо подходили для обороны крепостей и опорных пунктов вдоль железной дороги, однако проводить глубокие операции против ногайцев на их территории солдатские полки Ост-Австралийской компании не годились. А одной обороной, сколь бы успешной она ни была, войну не выиграешь.