– Тебе нормально существовать только половиной головы? — не удержалась Эльвира. Асириус за её спиной фыркнул, подавив смешок. Наверное, хотел пошутить про полоумную голову, но тактично промолчал. Мало ли. — Что ты такое?
– Арвий Эпопей. Сознание, запертое в материальной форме.
– Дела…
Эльвира села на корточки напротив барельефа и потянула к нему руку. Но вовремя вспомнила, что говорил Диедаро о проклятых предметах в подземелье. Вдруг это один из таких?
Трогать сознание предка в металле дао не стала.
– И давно ты тут пылишься? — Эльвира сложила перед собой ладони, решив послушать любопытного собеседника. — Только расскажи быстро и по делу, а то у меня мало времени.
– А с чего бы? — проскрипел птиц. — Не хочешь слушать, так иди. Или… Можешь взять меня с собой. Я тебе все расскажу! Я так давно не видел солнечного света! Покажи мне этот мир, каков он сейчас, а я расскажу, каким он был раньше. Как тебе?
– Треклятая железка! Ну не до тебя мне! Я и сама не факт, что свет этот увижу. Коротай вечность дальше, Арвий, всего хорошего!
Едо-тень с любопытством разглядывал механизм, принюхивался. А потом лизнул его в клюв.
– Убери свою лошадь от моего лица, девчонка!
– От птичьей рожи слышу! — возмутился Асириус. — Я проверял твою природу. Эль, если что — оно не проклято. Просто штука, которая работает на кристалле. Я такое встречал, когда служил магу. Характер у них, мягко говоря, не подарок.
– И что ты мне прикажешь делать с ним? За нами гонятся разъяренные изгоняющие, а мы сувениры из подземелья потащим?
– Погоня? — удивилась голова.
– Да, Арвий, да! Я — последняя Эпопеева, которую скоро пустят под нож. Если мы не сбежим отсюда немедленно.
Голова птицы озадаченно замолчала. Эльвира помнила имя Арвий в родовом древе. То, что это ее прямой потомок — правда. Давно он жил, два века назад, примерно. И представления о мире у него точно устарели.
– Последний? Как? Что случилось с нашим родом⁈
– Жопа случилась. Всё! — Эльвира поднялась на ноги. — Бывай, до встречи в вечности.
– Вы не сняли проклятие? — возмущённо скрипнул старый птиц.
– Неа. Проблемы?
– У вас — да. Возьми меня с собой, и я постараюсь помочь!
– Да чтоб тебя!
Эльвира схватила говорящий барельеф, и компания с пополнением ускоренным темпом отправилась дальше. Железка оказалась добротной, тяжелой, рука быстро онемела. Не придумав ничего лучше, изгоняющая подняла с пола тряпку, под возмущенные вопли предка обмотала объект искусства и прикрепила к седлу на лошадиной спине.
Эпопеева ощутила себя расхитителем гробниц. Вот только что она взяла? Драгоценности, призывное оружие или доспехи?
Вовсе нет, просто надоедливо орущего в тряпочку дальнего родственника.
– Хочешь на свет белый? Значит, заткнись и терпи.
Птиц недовольно поворчал и затих. С ним можно разобраться позже.
Узкий коридор закончился, уставшая хромать Эльвира с облегчением вернулась в седло.
Под землёй город казался больше, чем снаружи. Невозможно оценить его масштабы, но по меркам Эльвиры блуждали они не меньше двух часов.
Кое-где встретилась подземная речка. Совсем небольшая, она протекала по желобу в полу, сквозь отверстия между двух стен.
Эльвира принюхалась, затем попробовала воду на вкус.
Приемлемо.
Судя по всему, в этой части подземелья никто не появлялся уже много лет, и ничего не развалилось только потому, что каменные блоки не разрушались, как стены из камней поменьше.
– Мы близко, — констатировал едо-тень.
Они опускались всё ниже, пока не очутились в зале, на небольшой площадке со множеством выходов. Двенадцать колец по краям площадки держали проржавевшие цепи, все они вели к центру, и венчал это символическое мрачное солнце бугорок.
Кучка из камней какая-то? Эльвира посмотрела на Асириуса. Его глаза засияли голубым, и он вышел в центр.
– Брат…
Так вот, кто был так важен для едо-тени! Асириус не хотел покидать мир без своего брата. Эльвира не стала портить момент товарищу, отошла, позволяя одиноким сердцам воссоединиться.
Иномирный конь говорил ей, что едо-тени не умирают, а каменеют, впадая в спячку.
Асириус ударился лбом о выступ в камнях, напоминающий череп.
На дне глазниц загорелись зеленоватые огоньки.
– Пробудись, сородич! Возьми мою силу! — взывал едо-тень. Он открывал пасть и изрыгал голубое пламя. Оно окутывало камень, и структура постепенно пришла в движение. Кусочки собирались воедино, появлялись очертания костлявого тела. Существо жалобно заскрипело и шевельнуло шеей.