Эльвира разглядывала работников цеха. Все в резиновых перчатках, на столах стоят банки с формалином.
– Ересь с захоронениями — твоих рук дело?
Виссарионович ссутулился ещё сильнее.
– Да. Я стал распускать слухи о том, что земля требует жертв, и люди это приняли. Но ведь это же во благо!
– Я вынуждена это остановить.
Эльвира развернулась и поднялась наверх, где не было этого отвратительного запаха разлагающихся тел. Тут всё нужно сжечь!
– Госпожа! Умоляю! Смилуйтесь! Я что угодно для вас сделаю. О чем только попросите! Только не забирайте их у меня.
Эльвира отчаянно боролась с приступами тошноты. До этого она набросилась бы на ароматные, посыпанные пудрой пирожки на кухонном столе, но стоило представить, что для неумехи готовила какая-нибудь покойная тётя Нэли, гнилой головой нависая над едой, и желание перекусить тут же пропадало.
Виссарионович и впрямь был непутёвый. При дворе явно ничем полезным не занимался, а тут и подавно ничему не научился, ведь за него мертвецы работают.
Вот и вся загадка, почему шторы задернуты и мастеру требуется уединение чтобы работать.
Без мёртвой прислуги паразит не выживет теперь. Эльвира не испытывала жалости к нему, но поднимать шум не хотела. Сейчас на улице люди, и начнись пожар — соседи прибегут его тушить, потом зайдут в дом, а там…
Страшно представить, что начнет твориться в Басюках после того, как изгоняющая уйдет. Сюда стоит вернуться позже.
– Ты раскаиваешься перед ними? — Эльвира постучала носком ботинка по полу. — Они не виноваты, что ты никчёмный. Они хотят покоя.
Лже-мастер обхватил голову руками и принялся раскачиваться.
– Они все, что у меня есть! Меня уже лишили всего, не повторяйте этого со мной. Пожалуйста. Пожалуйста!
– Пять.
Виссарионович поднял покрасневшие глаза и встретился взглядом с изгоняющей, ожидая продолжения.
– Пять лет тебе, чтобы разобраться со всём этим… рабским некротрудом. Никаких больше похорон в земле, понял? — Эльвира нахмурилась и нависла над хозяином дома. — Я вернусь, проверю. Ты же понимаешь, что подвергаешь все поселение опасности?
Человек вопросительно посмотрел на изгоняющую, затем на амулет в её руке. Эльвира пояснила:
– Если, упаси боги, случайно, нарушиться код из этих рун — быть беде. В лучшем случае, всё тихо закончится. Если не повезёт — мертвецы пойдут на живых. Никто вас не спасёт, если я или мои коллеги-охотники не окажутся поблизости. Если ты жил при дворе, то слышал о об изгоняющих?
– Да.
– Вот и славно. Значит, сейчас я делаю вид, что ничего не видела. Но когда я вернусь — чтобы был порядок. И ещё… Подкинь-ка за моё молчание.
– Сколько угодно! — вмиг повеселел Виссарионович.
– Тысячу.
– Тысячу?
– Тысячу…
Эльвире не было стыдно требовать с лже-мастера денег. Работал ведь не он, так что вымогательством это и не было по сути.
Счастливый хозяин, безмерно довольный, что его подпольный бизнес не прикрыли, захлопнул за Эльвирой дверь, а изгоняющая с улыбкой положила стопку купюр во внутренний карман и покинула злосчастный двор.
Правильно ли она поступила? В общем-то нет. Но сейчас Эльвиру это не волновало. Она и не должна ничего делать по статусу абитуриента.
Асириус ждал за калиткой, а Эпопеевой не терпелось ему рассказать, как её ботинки латал настоящий мертвяк.
В самом деле, какой изгоняющий ещё мог бы таким похвастаться?
Серая мышь (Глава 2)
В хмурых сумерках, сквозь пелену сентябрьского ливня, пробивались городские огни. Они заманчиво сияли вдалеке, манили на свой свет.
Пролетающие по трассе автомобили невыносимо громко шумели покрышками об асфальт. Асириус неторопливо брёл по обозначенной обочине, смиренно принимая удары судьбы в облике брызг от потревоженных машинами луж. Вода, песок, масло и бензин — всё перемешалось в однородную грязевую массу, она стекала с когда-то белоснежной шерсти едо-тени.
Они с Эльвирой пребывали в том состоянии, когда промокло все, и терять уже нечего. Можно волочиться по дороге по колено в воде и с каким-то непостижимым удовольствием подставлять дождю лицо.
Эльвира не особо волновалась: она доберётся до гостиницы, снимет номер и будет наслаждаться благами цивилизации. Едо-тень, правда, придётся оставить на свободный выпас.