Понятия не имею, когда она появилась, но завладев мной, злость поселилась внутри опустошенности, сформировав термоядерный коктейль.
«Марк, действие оттиска скоро закончится! Ты меня слышишь? Срочно приди в себя!» – Пытался достучаться до меня Кайсель.
– Да заткнись ты уже! Не разговаривай со мной! – Выкрикнул я в пустоту.
В данный момент мне было плевать на то, что звук голоса мог привлечь ненужное внимание обитателей четвертого этажа. Я просто шел вперед, стараясь ни о чем не думать. Желая убраться как можно дальше от Могилы героя. От устроенной на ее площади человеческой бойни.
Я все брел и брел вперед, даже не удивляясь тому факту, что почему-то на меня еще ни разу не напали. В какой-то момент мне стало очень сложно передвигать ноги. С каждым новым шагом идти становилось труднее. На периферии пустоты начали появляться какие-то болезненные ощущения. Хоть и смутно, я все же понимал, что эти сигналы приходят от моего израненного тела, но упорно старался их игнорировать, продолжая идти вперед.
В итоге очевидный результат не заставил себя ждать. Через какое-то время силы полностью меня покинули, и я рухнул на холодный каменный пол пещеры. Попробовав пошевелиться, я ощутил резкую боль во всем теле. Все на что мне хватило сил, так это перевернуться на спину и закинуть в рот очередную порцию пилюль на восстановление. Как только их благотворное влияние распространилось по моему организму, я тут же провалился в спасительное забытие.
Чернота манила. Она не отпускала, обещая вечный покой. Где не будет постоянных сражений с монстрами. Ежедневной потребности в заработке денег. Ревнивых отцов, пытающихся меня убить только за то, что решил ответить на чувства их дочерей. Никакой ответственности. Никаких желаний. Лишь благостная, бесконечная чернота.
– Побывав на грани, снова пытаешься убежать от суровой действительности? Марк был и остается таким же трусом!
– Как ты вообще смотришь на себя в зеркало по утрам? Тебе не противно?
– Ничтожество, решившее оставить все позади только ради душевного спокойствия.
Постепенно болтовня этого парня смогла привести меня в чувство. Открыв глаза, я увидел самого себя в черном похоронном костюме. Глаза моего двойника ярко сияли в темноте бездны оранжевым светом. Будто магнитом, они притягивали к себе. Манили, гипнотизируя и заставляя покориться их воле.
– И не стыдно тебе, сверхэгоист Марк?! Всю жизнь ты живешь только ради себя. Потакаешь своим капризам. Меценатством по отношению к сестре и детям из приюта пытаешься заглушить свою совесть и чувство вины.
– Но как бы ты не старался, стоит только угрозе жизни нависнуть над тобой Дамокловым мечом, как ты тут же сбегаешь и прячешься в очередной угол. Ты не только сверхэгоист, но еще и трус!
– Кто недавно кричал Кайселю, что настала пора взрослеть? И что же? Так ведут себя взрослые, когда адреналин в их организме заканчивает свое действие? Убегают от последствий принятых решений? Долго ты еще собираешься тут лежать?
– Не проще было бы просто закончить свой путь здесь? Безвестным ничтожеством, в очередной раз профукавшим свое счастье!
«Я не ничтожество!»
– Ой, ли? И давно? Докажи!
«Я больше не буду убегать»
– Ха-ха-ха, рассмешил!
«Я не ничтожество!»
– Повтори.
«Я не ничтожество!»
Мой последний ответ вышел наиболее эмоциональным. Он и помог мне вернуться обратно в реальность. Открыв глаза, первым, что я увидел, был люминесцентный мох, обильно росший на потолке высоко надо мной. Но, несмотря на его сияние, большая часть зоны, в которую я попал, была погружена во мрак. Словно бы что-то или кто-то гасил все световые лучи, испускаемые этим растением.
Прислушавшись к себе, я с удивлением обнаружил, что большинство травм, полученных в сражении с похитителями Риммы, уже исцелились. Мана восстановилась более чем на восемьдесят процентов, а усталость и вовсе не чувствовалась.
Мало того, даже мои меридианы пришли в норму. После двойного использования Небесной кары, я думал, что на их восстановление уйдет не менее суток активной медитации. Но видимо заложенное Кайселем основание проявило себя и здесь.
Оставалось только радоваться, что пока я находился в бессознательном состоянии, на меня не напали никакие монстры. Но почему-то это чувство все никак не приходило. Злость и апатия уже давно отпустили мое сознание, и к нему вернулась возможность ясно мыслить, а так же трезво оценивать ситуацию. Эта самая оценка ситуации и не давала мне начать преждевременно радоваться чудесному спасению.