— Пади к моим ногам и раскайся! — Загробным голосом произнес мой противник.
Высвобожденное изменение явления чем-то походило на мои собственные техники пути добродетели Религии необъятных небес. Они заключали в себе силу стихии света и психическое намерение.
Когда атака противника приблизилась ко мне, я активировал Звон сердца небес. Появившийся между нами золотой колокол прозвенел три раза, создавая волны Ментального шторма.
Столкнувшись с атакой лысого монаха, они уничтожили ее и продолжили свое движение. Оказалось, что при поддержке моего духовного сознания данное умение будет посильнее.
— Мастер разума? Откуда ты знаешь техники моего клана⁈ — Воскликнул удивленный монах.
Чтобы защититься от ментального шторма, ему пришлось снова обращаться к одухотворенному образу. Тот быстро сложил несколько печатей, и практика окружила сфера золотого света.
Пробиться через нее моей атаке не удалось. Все ее волны разбились об сферу, словно об скалистый неприступный берег. Когда мое изменение явления рассеялось, монах снова заставил одухотворенный образ складывать печати левой рукой.
В ответ я быстро активировал энергию двух начал, ударив Ладонями созидания и разрушения. Это умение тоже брало начало от техник пути добродетели. Мне удалось совместить его с ИньЯн-первоосновами.
Окружавшая тело монаха золотая энергия преобразилась, принимая форму буддийского символа солнца. В моем родном мире у него было и другое значение, из-за которого этот символ везде запрещали.
Я всегда удивлялся тому, как можно было умудриться опорочить один из древнейших и чистейших символов в истории второй цивилизации. Человечество воистину ужасающая раса. Люди могли стать, как величайшими праведниками, так и перманентным злом.
Столкнувшись с символом солнца, две ладони самоуничтожились. Высвобожденная ударная волна смогла немного поколебать пространство этого обособленного мира. Что же касалось монаха, то он был вынужден сделать полшага назад.
— Да откуда ты взялся, еретик⁈ — Разозлился мой противник.
Лицо одухотворенного образа над ним тут же исказила гримаса ярости. Словно подтверждая мои слова, буквально за мгновение из благообразного он превратился в демонический.
Крест в его руках испустил темно-золотое сияние, лучи которого стали выстреливать в разные стороны. Большая их часть естественно устремилась ко мне. Чтобы защититься от них, мне пришлось активировать Домен грозового пламени первого исхода.
Сталкиваясь с ним, темно-золотые лучи моментально рассеивались. Созданное мной изменение явления было на порядок глубже и сильнее, чем атаки противника.
Осознав данный факт, монах высвободил еще больше силы из своей метки на лбу. Она исказила его лицо точно так же, как лицо одухотворенного образа. Материализовав из пространственного браслета шест с несколькими кольцами в его навершии, с диким криком монах неожиданно бросился в атаку сам. Образ последовал за ним.
— Захотел перейти в ближний бой? Глупое решение. — Усмехнувшись, покачал головой я.
Окружавший меня Домен грозового пламени первого исхода слился с драконьим началом в Символе родословной, формируя одухотворенный образ древнего ящера. Издав громогласный рык, он бросился в атаку на образ монаха.
Я же в свою очередь достал демонический клинок, наполняя его лезвие внутренней энергией. Когда наши с противником оружия столкнулись, я ощутил неожиданно мощную отдачу. Оказалось, что в кольцах на конце шеста содержалась золотая энергия с психическим намерением. После столкновения двух оружий, она тут же атаковала мой Дяньтянь.
«Так вот на что он надеялся?»
Защитный барьер, состоящий из десятка слоев ментального кокона, смог отразить этот подлый удар. Но мне пришлось на некоторое время потерять концентрацию, чтобы подавить ментальную атаку противника. Монах тут же этим воспользовался. Мощный удар его шеста пришелся мне на грудь, отбрасывая назад.
Волна золотой энергии ворвалась в мою физическую оболочку через этот удар. Но я быстро ее подавил за счет грозового пламени. После мной была активирована Техника грозового танца смерти.
Осознав, что лучше было не сталкиваться с подлым оружием монаха, я сделал упор на скорость. Несмотря на успешный первый удар, монах больше не смог ни разу достать меня своим жезлом. Я же наоборот постоянно атаковал его защитную золотую сферу.
После нескольких десятков ударов она треснула и с хрустальным звоном распалась на мириады ярких искр. Из-за этого образ монаха немного ослаб. Мой дракон, с которым они сражались в пространстве над полем боя, тут же этим воспользовался.