— Ты ошибаешься, Сенкен-са, дни твоих битв минули.
Не давая воину опомниться Каито подал знак. Трапперы накинули оковы на змея, гоблины украли катаны.
— За предательство своего дайме, за то, что пролил кровь нагов, за твои бредовые видения я казню тебя привселюдно. Как жил так и умрешь.
Сенкен-са злобно посмотрел на Каито, затем в глубины озера. Он коварно улыбнулся. И, Шаласса свидетель, больше он никогда не откажется от своих слов!
***
Она сидит на шелковой кровати, где еще пару часов назад спал Сенкен-са. Маленький гоблин привел ее сюда и убежал. Откуда тут взялись орки? Почему они не убивают нагов, которых так возненавидели? Раздумья девушки прерывает силуэт нага, он приближается, в руках сияют катаны.
Взмах лезвия и цепи упали на пол. Это оружие отсвечивает знакомым синим светом. Оно подняло ни одну волну на поле боя.
— Йосе, хвала Шалассе, ты жива!
— Каито…
Видя ее в лунном свете наг ужасается. На хвосте этой девушки шрамов больше чем на всем его теле! Глаза такие усталые, но лицо все еще сияет подобно льдинкам в чертогах Вечной Императрицы.
— Кажется я уже не та прекрасная русалка, что любого моряка могла довести до морского дна.
Он берет ее за руку. Все так же крепко как и несколько лет назад — боится потерять, наслаждается каждым мгновением, когда она рядом.
— Обещаю, каждый твой шрам я покрою жемчугом, каждую рану залечу священными водами. Сенкен-са завтра казнят, моя волшебница, твои раны будут отомщены.
— Старый самурай заслужил этого. Ему давно пора на покой.
— Са, а тебе пора вернуть это.
Он надевает на ее потрепанные волосы корону. Самурай забрал ее и спрятал в личной сокровищнице.
— Сенкен-са говорил, эта вещь должна отправиться к ее истинной госпоже.
— Ты и есть ее госпожа, моя госпожа. Больше никогда я тебя не оставлю, даже если смерть будет дышать мне в затылок. Даю слово.
========== Рождение и смерть ==========
В тот день когда ты плачешь, другой может смеяться. В том нет его вины, слезы твоего горя — только твои.
Около года назад по приглашению короля Кристиана Каито прибыл в столицу Империи Единорога. Он уже начал приводить дела Хасимы впорядок — убил мятежников-людей, вернул киринов, возобновил договор с орками. Осталось еще одно дело — разгромить гномов. Услышав о его намерениях король предложил свою помощь.
Он помнит тот день, когда пришел к стенам громадного замка. Ах! Какие там были чудесные статуи, какие славные витражи! На восходе солнца вместе с первыми его лучами по небу летали дневные звезды — лучезарные сияния, души преданные Эльрату. Какие песни они пели! Как танцевали! А ангелы? Их крылья были белы как горные снега, а мечи тяжелы как ледяная глыба.
Маленькие дети гонялись за крылатыми существами, не боясь их мечей. Небесные воители подымали их к небесам и спускали обратно, ученики магической академии баловались с разноцветными огоньками, практикуя магию света, рыцари напевали баллады.
Подобно городу процветал и король. Ни один вечер во дворце не обходился без знатного пира, ни одну утро не начиналось в тишине. Дворцовых жителей по утрам будила юная королева — прекрасная эльфийка, в ее устах звучала мелодия леса.
И вот прошло несколько месяцев. Длинный поход, наполненный кровью, проломленными черепами и сломанными щитами. Немало полегло гномов, немало людей и нагов. Наконец-то стороны конфликта заключили перемирие, хотя по гномам было видно что они готовы дать отпор, появись на щите Единорога хоть одна трещина.
Армии возвращались домой. Первой на их пути стояла Империя, от туда наги должны были отплыть в Хасиму. Естественно, змеелюди могли пойти по морю, но Шаласса сниспослала на водную гладь страшные штормы.
К сожалению Империя так же встретила своих героев холодно. Небо заволокли грозовые тучи, люди напуганы прятались по домам. Из ворот столицы к королю вышел ангел в черном одеянии, впервые в жизни Каито увидел, как ноги небожителя касались земли. На руках он нес ребенка — маленькую девочку, принцессу Империи. Следом за ним, вытирая слезы шелковым платком, летела дриада.
— Кристиан, правитель Единорога, позвольте представить вам вашу дочь. — Ангел передал ребенка королю. Тот, взяв ее на руки, не смог сдержать улыбки.
— Ее носик, ее глаза… Это же точная копия нашей королевы. Что же вы все облачились в черное?!
— Ваше Величество… — Заговорила дриада. — Прошу меня простить, я сделала все, что могла. Королева… Она сама попросила… Спасти ее дочь, любой ценой. Если вам угодно можете казнить меня…
— Королева отошла в мир иной. — Прервал ее ангел, видя что девушка не способна связать и двух слов. — Отправилась ли она к Эльрату, или же к Силане нам неизвестно, но в этом мире ее больше нет.
На один короткий миг сердце Кристиана замерло, а тогда застучало вновь — ради дочери и всей Империи он не мог, ему не позволено было умирать!
— Ты, дриада с земель моей покойной жены, как твое имя?
— Розанна.
— Розанна. Пусть ты не уберегла моей любимой, но ты исполнила ее последнюю волю, спасая мою дочь. Я назову ее в честь тебя, но ради Эльрата прошу тебя, больше никогда не появляйся на моих землях, иначе сердце мое не выдержит, а рука подпишет приговор о казни.
Каито промолчал — он не знал, как утешить человека. Король сказал, что никаких утешений воину не надо, попросил лишь об одном — объявит в Хасиме траур, чтобы все знали о его потере.
Дайме пообещал сделать все как положено, на следующий день наги отправились домой. Буря улеглась, остался лишь туман. Непроглядный, холодный. Говорят, такие насылать может только Шаласса и ее дети — духи снегов.
Новости долетели быстрее нагов, к их приходу город облачился в черные одеяния, смех на улицах затих. Придя во дворец дайме первым делом захотел повидаться со своей женой — только с ней он мог поделиться своими переживаниями.
— Са… Йосе-мицу не желает вас видеть, дайме. Ее сердце страдает от боли и скорби, оставьте ее.
Удивленный Каито потребовал, чтобы его проводили в покои жены. Она встретила его у дверей, прикрывая веером свое заплаканное лицо.
— О, Шаласса, как ты посмел сюда явиться?! Убирайся, и пусть дикие волки растерзают тебя на мелкие кусочки.
— Жемчужина сердца моего, скажи, чем я тебя обидел?
— Где это видано чтобы отец объявлял траур в честь рождения своего первенца?! Я понимаю, что эта новость посреди войны с гномами была для тебя неожиданной, но разве она плохая?
— Клянусь честью воина, я ничего не знал об этом. За время войны гномы не пропустили к нашим армиям ни одного гонца ни от человека, ни от нага.
— Тогда почему город носит черные одеяния?
— Это вопросы дипломатии. — Коротко ответил дайме. — Поверь, Йосе, траур не имеет никакого отношения к нашему ребенку. Я ничего не знал о его рождении, позволь мне увидеть первенца.
Русалка долго отказывалась, но услышав историю о трагедии Кристиана поверила. Она отвела мужа к колыбели, где мирно спал его сын — Цигун.
— Две пары рук… Великим воином станет. А почему ты дала ему такое имя?
— За три луны до его рождения ко мне приходила дева снегов, которую ты отвергнул. Она прокляла весь мой род, сказала, что ребенок родится мертвым. Но он жив, в его теле бурлит жизнь, как в пробившемся из-под камней источнике. Хвала Шалассе, проклятие на него не подействовало.
В душе дайме возникла жуткая дилемма — еще один выбор, еще один камень на душу. С одной стороны — хрупкое перемирие, обещание королю Кристиану, чье сердце в порыве траура могло воспылать адским огнем. С другой стороны — благословение Шалассы, чудом выживший ребенок. Тот самый, которого он ждал уже пять лет. Молитвы были услышаны, и за их исполнение богиню следовало отблагодарить большим праздником.