А еще надомной склонился Рико, смотрящий на меня очень злым взглядом, да и уголки его глаз странно блестят.
Понятно.
Такую мину я у него уже видел — видимо я опять говорил во сне и говорил на итальянском, раз он смог понять о чем было мое видение. Воспоминания о Родине всегда расстраивали и злили его.
И я даже точно знал о чем он сейчас думал.
— Чертовы дворяне! — в сердцах выговорил Рико, раздраженный своим воспоминаниями о побеге из родного города.
Всю его семью загнали как лис на охоте, всех, кто был связан с ним — убили. Из рода лишь ему и удалось спастись, конечно, может, и остались совсем дальние родственники, которые забились в убежища и переждали облаву, начавшуюся после суда над его отцом, но никакой погоды они не делали. Теперь только он, Энрико Альфано, может восстановить семью, только он сможет все спасти.
И от осознания того, какой груз упал ему на плечи, Рико становилось тошно.
Отец готовил Рико к практически всему, с чем может столкнуться глава преступного клана в этой жизни, но вот про полный разгром ничего точно не было! Да, отец вполне возможно подозревал что-то такое в стиле облавы, и на всякий случай подготовил пути отхода, одним из которых Рико и воспользовался, рванув в порт со всей своей бандой, как только личные дружины дворян взяли город в кольцо и начали зачистку.
Но чтобы возрождать род с нуля — нет, для этого Рико точно не был готов! И я прекрасно понимал всего его тревоги, слишком много неудач отсыпала ему Судьба.
И некоторые отрывки того побега я уже видел и помнил, о чем мы тогда говорили.
Время ожидания нужного корабля, проведенное в тайном убежище в порту, добавило Рико еще больше сомнений. Он был типичным человеком действия — сначала делал, потом думал, а тут нужно было сидеть тихо как мышь под лапой у кошки и ждать. Причем непонятно чего ждать — либо должники его отца выполнят все свои обязательства, либо сдадут и его и Богдана, ставшего единственным его солдатом, выжившим в погоне. И для того, чтобы не вздрагивать от каждого шороха, раздающего за фальшстеной Рико начал думать.
Начал и не закончил до сих пор.
С одной стороны он хотел все бросить и вернуться в старую беззаботную жизнь, руководствуясь принципом «Главное — ввязаться в бой, а там решение найдется само собой». А с другой — на нем теперь лежит небывалая ответственность, предки надеются на него! И глупо умереть в первой же драке точно не входит в его планы! Особенно сейчас, но половине пути в Новый Свет.
Филиалы Семьи были практически на всех континентах и во всех крупных странах. Рико помнил их все, как и помнил имена глав отделений и их небольшой словесный портрет, в основном описывающий особые приметы в виде родинок, бородавок и шрамов. Отец хорошо его научил, но на его беду первое судно, на котором им удалось сбежать, плыло в Америку, на противоположную сторону планеты.
Выходило очень далеко от родных мест и самое главное — сразу не отомстить! А Рико не раз и не два при мне клялся отомстить всем, кто был причастен в бедах его семьи. Но с другой стороны были и плюсы — на другом континенте его никто не будет искать, в отличие от той же Италии и даже Европы.
Ох, как Рико ненавидел дворян! Прямо до зубного скрежета и до ногтей, впивающихся в ладонь до крови, настолько сильно он сжимал кулаки, вспоминая тот злополучный день.
Ненавидел и в то же время помогал выжить одному из их «общества», что было странно.
Ненавидел и в то же время завидовал, ведь сам бы он точно не смог бы вернуться с того света!
Не только Богдану плаванье далось тяжело, досталось и Рико, который, как и вся команда, заразился морской лихорадкой и пару дней неподвижно валялся в трюме. А когда очнулся и полностью пришел в себя, то оказалось, что жизнь в Богдане уже еле теплится.
Ему повезло, а его соратнику нет.
И Рико было плевать, что Богдан происходит из дворянской семьи, так быстро он еще не рисовал ни один ритуал в своей жизни. Вокруг было море, проблем с энергией не будет.
Но он опоздал, к моменту, когда рисунок был закончен и вобрал в себя достаточное количество энергии, Богдан был уже мертв. Ему ничего не оставалось, как вытащить тело на верхнюю палубу, да положить его в ряд к тем неудачникам из команды корабля, кто так же не смог пережить лихорадку. Моряки похоронят его по своим, морским, обычаям, а у Рико оставалось еще одно дело — нужно было как-то избавиться от рисунка на досках пола, и придется разряжать ритуал своим телом.
Ох, как его будет штормить!
Рико знал, к чему приводит несбалансированное использование только одного вида магии в ритуалах, но и просто разрушить запитанный рисунок не мог — высвободившаяся энергия испортит доски, вполне возможно они даже рассыпаться в труху, что определенно не понравится команде корабля. Да и никто не должен знать, что наследие рода Альфано все еще живо и находиться в его голове. Поэтому пришлось спуститься и сесть вкруг, мысленно готовясь к тому, что откат от лечения будет очень сильным.
Так и вышло — тошнота, головные боли, галлюцинации, одной из которых оказался Богдан, что опять вернулся в трюм, но на этот раз был жив. Уж как тогда Рико этому удивился!
А потом удивился еще раз, уже на следующее утро, когда оказалось, что Богдан на самом деле жив и пока умирать не собирается!
К ненависти к дворянам добавилось чувство стыда, из-за того, что Рико своими собственными руками чуть не избавился от своего самого верного солдата. Ведь вчерашняя смерть могла ему всего лишь показаться! Не расслышал сердцебиение из-за ударов волн, не ощутил дыхание, да много его еще! Нужно было ждать, а не сразу избавляться от тела дворянчика.
Рико было стыдно за свой импульсивный поступок.
Не знаю, откуда у Богдана, к тому моменту уже ставшего трупом, были все эти знания, но я точно был уверен, что они правдивы на все сто. Ведь та же Шиза легко могла предсказывать бедующее, так почему же все это не очередное видение, которое я видел в лихорадочном бреду? Первое видение, не связанное со мной и с Богданом.
А может это эмпатия? Богдан слышал, что есть такие одаренные, которые могут чувствовать отголоски мыслей других людей и безошибочно определять их настроение. А может я все это видел собственными глазами и слышал своими новыми ушами в мгновенья прояснения сознания? Я помню не все, но судя по словам того же Рико приходил в себя я часто, может чего и мог расслышать из его слов?
Морская лихорадка та еще дрянь, симптомами похожая на пищевое отравление, но с изрядной долей галлюцинаций, мало ли что я мог видеть и слышать? И мало ли что мог болтать сам Рико в бреду, ведь болезнь не обошла и его. Вообще, лихорадка сильно ударила по кораблю — заболевание выкосило треть команды, что сразу усложнило плаванье в разы.
Мало ли что мне могло показаться?
Да и если это внезапное осознание правда, и капо меня ненавидит за мое происхождение, то какая разница? Хотел бы от меня избавиться — то не возился бы со мной.
Сейчас мне нужно его успокоить.
— Рико! Слышишь, Рико! — зову я отстранившегося парня. — Расскажи еще раз про Америку, как там?
— Про Америку? — парень поворачивается ко мне. — Так слушай! Америка это земля возможностей, где любой человек может стать кем угодно! У них даже король и тот простолюдин, никакого магического дара! Там правят деньги, а не магическая сила! У кого их больше, тот и на коне!
— Деньги? — притворно удивляюсь я и для пущего эффекта приподнимаюсь на локте с лежака. — Но у нас их вообще нет!
— Не волнуйся, Сербо, у нас как раз все будет! Семья обязательно поможет! А сейчас пойдем-ка на палубу, посмотрим на закат.
Опять Солнце, не зря же ты мне сегодня снилось...
***
С тех пор прошло уже пару дней, я каждый вечер с горем пополам выползал на палубу, да любовался окружающими меня красотами. Но большую часть времени все еще проводил в забытье и в размышлениях о том, как я мог так влипнуть? А самое главное — что теперь делать и как вообще мне быть дальше? Хорошо хоть тело слушается, и с каждым разом управлять им у меня получается все лучше и лучше. Есть и плохое — постоянные обмороки, от которых нет спасения, и которые могут застать меня в самый неподходящий момент. Но и тут все не так уж и плохо — сразу после подселения было намного хуже, там видения шли одно за одним, и между ними редкие мгновенья пребывания в реальности. Сейчас все примерно пятьдесят на пятьдесят, где одна половина это видения и воспоминания, а вторая — реальность напополам с темным Ничто. И оказаться в Ничто это еще неплохой вариант — в воспоминаниях иногда такое происходит, что даже мне, повидавшему всякое, становится страшно или противно... Поэтому я и ценю вот такие моменты, когда можно привязать себя с деревянному столбику и предаться ленивому осматриванию всего, что попадается мне на глаза.