— Весь мир у наших ног, Сербо!- стандартное окончание разговора. Рико так говорит в конце каждой своей речи о Новом Свете, после чего замолкает и начинает вспоминать Родину. Сейчас его лучше не беспокоить — посидит пару часов и снова станет нормальным.
Ну а мне пора и отдыхать, я и так практически целый день на ногах — настоящий рекорд и завистливые взгляды со стороны команды судна, ведь все «выжившие» из их состава все еще лежат по кроватям и пока даже встать самостоятельно не могут. Но тут у меня есть прекрасная отговорка — я еще молод и полон сил, в отличие от в среднем тридцатилетних моряков.
Подумать только! Мне пятнадцать и я уже практически дожил до половины своей жизни! Всего два века разницы, а какой разрыв в продолжительности жизни? Сорок лет — вот на что может рассчитывать здесь простой человек. А в моем мире это минимум сотня, да еще и вся эта сотня будет полностью трудоспособной, правда последующие пятнадцать-двадцать лет будут быстрым угасанием, но за все надо платить. Хочешь быть в самом расцвете сил сотню лет — пей лекарства и проходи процедуры. Не хочешь — медленно старей и проживи всю ту же сотню лет. Ну а если есть деньги, то можно прожить и две сотни, вот только пока все это только в проекте, так как два века, пока просто нет людей, доживших до двухсот лет, но они обязательно будут. Раз удалось сохранить молодость до ста пятидесяти, то и до двухсот дотянут, в этом нет проблем. Жаль, что я этого не увижу. И жаль, что у меня нет доступа к тем волшебным препаратам, которые можно было купить в любой аптеке без рецепта. Остается надеется только на Силу, ведь ее операторы и без препаратов живут дольше любого среднестатистического человека. И чем сильнее носитель, тем дольше продолжительность жизни, вот только старение организма никто не отменял...
Сила, странная вещь для моего родного мира и для этого.
Тут такого точно нет, тут правит всем магия. Ну, или Сила все же есть, но ее мало и никто не обращает на нее внимание. Да и не буду себе врать, зачем она нужна, когда есть Магия? Будь у меня выбор между магией и Силой, то я выбрал бы первое. Но выбора у меня нет, как нет ни первого, ни второго. В теории у меня есть и Магия и Сила, да вот только пока в теории. Насколько я понял из воспоминаний Богдана, Магия завязана на кровь. И эта кровь у меня есть, вот только после неудачного переворота от магии в моем Роду не осталось ничего. Так, жалкие крупицы, которые ничего не дадут. Подробностей Богдан не знал, но точно был уверен, что магом ему не стать. Настоящим магом конечно же, а не слабосилком, которых много.
Ну а у меня есть Сила, точно есть, осталось только эту Силу припаять к этому телу и я в любом случае переплюну любого слабосилка, не являясь при этом магом. Вот как-то так, жаль, что Шизы нет, он бы более подробно все объяснил.
За размышлениями о магии я и не заметил, как уснул прямо на палубе и с удочкой в руках.
Глава 4
Мне снова снился сон.
Но на этот раз никаких морей, бомбежек и туманов — лишь отрывки уже теперь «моего» прошлого. И чего только в этом прошлом не было. Хотя, я точно знаю, чего не было — радости. Вечные переезды из страны в страну, скитания по постоялым дворам и по съемным хибарам. И голод, что постоянно терзал меня.
Кажется, что голод был всегда. Но нет — когда отец еще был жив, то мы даже и не думали над тем вопросом, где и что мы будем сегодня есть. Может быть нас и изгнали из страны, отрезав от магических сил, но все же отец был сильным магом, как собственно и мать, поэтому с наймом на разовую работу проблем не было. Богдан тогда даже и не догадывался, чем занимаются его родители, слишком он был мал, а я вот понял с первого раза, стоило мне только посмотреть на них, только что вернувшихся с очередного «задания».
Богдан был слишком мал для того, чтобы понять.
Каждое такое задание начиналось всегда одинаково — новый город и новая страна, съемный дом или номер в гостинице, и слова матери, укладывающей меня в постель:
— Спи, Богдан, мы скоро вернемся.
После чего родители надевали темные плащи и растворялись в ночной тьме, оставляя меня одного. Но я не боялся — уже привык, вот только уснуть никак не получалось и большую часть ночь я пялился в потолок, ожидая, когда же лязгнет замок на двери и родители войдут в номер.
Все повторилось и в этот раз — родители ушли, а я остался лежать на кровати. Послезнание подсказывало мне, что вернутся они только утром, значит, время уточнить кое-какие детали еще есть.
Нужно порыться в вещах. Не сказать, чтобы от Богдана что-то скрывали, но был один чемоданчик, к которому настоятельно рекомендовали не подходить, так почему бы и не проветрить, что же в нем! Богдан и так прекрасно знал, что в нем, все же замки с защитой от детей еще не придумали, да и не получилось бы у меня рассмотреть что в нем находится, если бы мой донор не знал его содержимого.
А содержимое было интересным.
Для начала пистолет, самый настоящий пороховой пистолет! Большой и тяжелый, приходится держать двумя руками, иначе детских силенок не хватает. Маузер — название пистолета само всплывает в памяти, все же это как-никак любимая игрушка Богдана. Да и не просто игрушка — это его оберег на случай непредвиденных обстоятельств, мало ли кто прячется во тьме под кроватью? А с такой пушкой сам черт не страшен! Нет, Богдан не боялся монстров, что живут под кроватью и в платяном шкафу, но осторожность лишней не бывает.
Обычно на этом исследование чемодана заканчивалось — Богдан перебирался с маузером на кровать, клал его под подушку и ждал, когда же вернутся родители. Родители же на такое самоуправство сына смотрели с пониманием — никто его за пистолет не ругал и обычно после их возвращения он магическим образом исчезал из—под подушки и вновь оказывался в чемодане. Но сегодня я за главного — нужно посмотреть, что там еще есть.
Все, что видел, слышал и знал Богдан, теперь доступно и мне.
И если пистолет родители специально оставляли на самом верху, среди небольшой стопки одежды, то вот под вторым дном, занимавшим больше половины всего объема чемодана, начиналось самое интересное. А именно патроны, разобранная винтовка, бинокль, гранаты и документы. Весь арсенал Богдан видел и до этого, и ничего необычного в нем не было, кроме желания открутить колпачок в ручке гранаты и дернуть за него. Богдана всегда волновал вопрос, насколько же громким будет взрыв гранаты, но он даже не подозревал, что совсем скоро, примерно через десять лет, на эти взрывы он уже не будет обращать внимания. Лишь самые большие из авиабомб будут заставлять его нервно вздрагивать, да и то, только в самое первое время.
А вот документы это совсем другое дело! И если понять, что же написано на желтых листах бумаги невозможно, так как Богдан их не читал, да и не умел он тогда еще читать на французском, поэтом весь текст для него это полоски каракуль, среди которых изредка попадаются знакомые буквы. Но вот стопку фотографий он помнил отлично, родители часто давали ему с ней поиграться. Однако, рассматривая мужские и женские лица, я так и не смог вспомнить, кому же они принадлежат. Что-то такое крутится в голове и некоторые из них мне кажутся знакомыми, но дальше дело не идет — просто лица и ничего больше. В самом же низу чемодана лежит тот самый платок, с вышитым на нем гербом моего Рода, который до сих пор со мной. Только тут он все еще белоснежно бел и полностью цел. Его я и раскладываю на полу, пытаясь запомнить на будущее то, что я далеко не простой человек и даже изгнание не лишило меня силы Рода.
Сила Рода? Это что-то новенькое! Какая еще сила!?
— Богдан! Собирайся! — рассматривая шлем и вспоминая про силу Рода я не услышал, как лязгнул замок входной двери и в комнату вошла мать. — Мы уходим.
Черт, как я мог забыть о том, что это та самая ночь?
Именно сегодня был последний раз, когда я видел отца живым. О чем красноречиво намекает огромное кровавое пятно на одежде матери и ее глаза на мокром месте.