– Меня волнует не ее физическое состояние, – прошептала Имали. – Как она держится?
– Одно идет рука об руку с другим, ты так не считаешь?
– Если бы я знала ответ, то не спрашивала бы. Она рхунка. Я их не понимаю.
– Я тоже.
Имали осторожно подбирала союзников. Волхорик был необходим, поскольку контролировал доступ к рогу. Макарета была ее тайным оружием, но если бы Имали могла выбрать лишь одного напарника, лишь одного подельника, это был бы Вэсек, хотя он же представлял наибольшую угрозу. Умный, хитрый и опытный, он мог с легкостью предать ее.
– Каковы шансы, что рхунка выдаст секрет драконов? – спросила Имали.
– Невелики, – уверенно ответил он. – Я всерьез сомневаюсь, что он ей вообще известен. Отправить к нам того, кто владеет необходимыми нам сведениями, – редкостная глупость, а по моим источникам, Нифрон отнюдь не дурак. Слишком уж идеальный подарок. Я чую ловушку. Наверняка она здесь с каким-нибудь самоубийственным заданием. Скорее всего, в ее задачу входит саботаж, сбор информации или, возможно, даже убийство. Хотя не понимаю, какую угрозу может представлять для кого-либо эта рхунка, тем более для фэйна. Однако меня беспокоит, что я так и не сумел выяснить природу данной угрозы.
– Ну а вдруг она действительно знает секрет?
– Тогда она приложит все усилия, чтобы сохранить его.
– Думаешь, ты сможешь заставить ее заговорить?
Вэсек помедлил:
– Сегодня утром я бы сказал «да», но сейчас уже не столь в этом уверен.
– Почему? Что произошло?
– Мы откопали ее, рассчитывая, что она пойдет на что угодно, лишь бы снова не угодить в гроб, но…
– Что вы сделали? – Имали забыла о необходимости притворяться, что они пришли сюда порознь, и уставилась на него: – Вы ее похоронили? В земле? Ты с ума сошел? Она же могла погибнуть!
Не сводя глаз с двери, Вэсек ответил своим раздражающе спокойным голосом:
– Она провела там всего пару часов. Воздуха в гробу хватило бы еще на столько же. Мне донесли, что рхунка испытывает ужас перед тесным пространством, но это, видимо, неправда.
– Ты пошел на чудовищный риск. Откуда ты знаешь, сколько воздуха в гробу?
– Поверь мне, тебе совсем не следует знать, каким путем я это выяснил.
– С ней все в порядке?
– В порядке. Судя по всему, слух оказался ложным. Рхунка воспользовалась возможностью, чтобы подремать.
– Хвала Ферролу за это! Она может сыграть важную роль после того, как мы… ну, ты понимаешь.
Она огляделась по сторонам. Трилос их не слышал, но Имали становилось не по себе, когда она заводила разговор на эту тему в общественном месте.
Вэсек, очевидно, был с этим согласен и тихо ответил:
– Как продвигается… это твое… ну, ты знаешь?
Имали потерла ладони друг о друга, согревая их.
– Медленно, но многообещающе.
– Это ничего не значит, – сказал Вэсек. – Покажи мне результаты, и я подумаю над тем, чтобы принять меры и поддержать твое успешное дело.
– То есть ты скорее станешь союзником Лотиана? Веришь, что он выиграет эту войну? Ты уже признался в своих сомнениях по поводу действительных познаний рхунки, которые он хочет использовать. А даже если она что-то и знает, твое умение убеждать на нее не подействовало. Лотиан ходит по краю бездны, его удерживает лишь обещание получить драконов. Ты веришь, что мы сумеем выиграть войну без них?
– Нет.
Ответ был ожидаем, но не быстрота, с которой Вэсек его дал. Он ни на секунду не задумался. Значит, Вэсек уже давно, возможно, очень давно пришел к такому выводу.
– Ни малейшего шанса? – спросила она.
– У нас недостаточно миралиитов, чтобы охранять весь Эриан. Со временем Нифрон это поймет – а может, уже понял, просто упорно хочет перейти на другой берег Нидвальдена. Когда-нибудь он отправит войско в обход наших миралиитов. Возможно, они уже в пути. На юге, на востоке и на крайнем севере у нас слабая оборона. Наше население уменьшается, тогда как рхунам ничто не помешает заполонить собой весь Эврлин и размножаться. – Он покачал головой: – Полагаю, у нас вообще никаких шансов, разве что Феррол лично вмешается и встанет на нашу защиту.
– Вэсек, когда Лотиан уехал в Алон-Рист, я получила предложение от рхунов, посланное с птицей. Они предлагали заключить мир между нашими народами. Если – согласна, это смелое предположение, – но все же если наш план приведет к успеху, нам все равно придется разбираться с войной, которую, как ты признаешь, мы не можем выиграть. Если нам все-таки повезет и мы добьемся успеха, я бы не хотела ссориться с этой рхункой. Поэтому могу ли я попросить тебя обращаться с ней получше?