– А давай! – согласился Миша, вставая с кресла, и добавил, обращаясь к Алене: – Она очень любит рассказывать, как что устроено!
– Посмотрите на монитор! – предложила НЭС.
Дальше последовали детальные объяснения, проиллюстрированные изображениями и схемами, из которых девушка поняла, что если пациент не нагружает свое тело сверх меры, то и нейроны работают в совершенно естественном для человеческого организма режиме. Но вот при повышенных нагрузках биологические ткани, такие как мышцы и связки, могут пострадать.
– То есть, если начать чересчур интенсивно нагружать мышцы, то может произойти отторжение искусственной нервной ткани, – завершил объяснения электронный голос.
– Но не переживай! – поспешил заверить подругу Миша, заметив, как расширились от испуга ее глаза. – Ни о каких сверх нагрузках речи не идет. Во всяком случае пока. Сейчас мы работаем над тем, чтобы сделать применение искусственных нейроволокон максимально безопасным и эффективным при лечении заболеваний, которые прежде считались неизлечимыми.
– Сегодняшний тест подтверждает, что система работает исправно, – поддержала его НЭС.
– А что произошло в тот вечер, когда ты исчез? – спросила Алена после того, как они покинули лабораторию и отправились обратно на поверхность.
– Небольшой системный сбой, – уклончиво ответил Миша.
– Ты обещал мне все рассказать, если я приеду сюда, – не отступала девушка. – Небольшой системный сбой – это не ответ.
– Ты…
Двери лифта открылись, прервав Мишу на полуслове, и в кабину хлынул яркий дневной свет.
– Доброе утро, Михаил! – приветствовал их стоящий перед лифтом мужчина.
Алена сощурилась: после тусклого освещения коридоров и лифта солнечные лучи из окон слепили глаза.
– Доброе утро! – Миша чуть подтолкнул свою спутницу вперед, и они вышли из лифта, оказавшись в холле первого этажа. Мужчины обменялись рукопожатиями.
Теперь Алена могла лучше рассмотреть приветствующего их человека. Это был высокий подтянутый мужчина лет пятидесяти в элегантном деловом костюме и с кейсом в руках.
– Андрей Васильевич, разрешите представить вам Алену Седову, – продолжил Миша. – Алена, Андрей Васильевич – один из кураторов проекта, над которым я работаю. А Алена – моя очень близкая подруга.
– Приятно познакомиться, – девушка протянула руку.
– Что вы, это мне приятно! – улыбнулся мужчина, легко пожимая ее ладонь. – Придете сегодня вечером на фуршет? – тут же любезно осведомился новый знакомый.
– Конечно, – Миша утвердительно кивнул.
– В таком случае, до вечера! – не стал задерживать их Андрей Васильевич и скрылся в лифте.
– Твой босс, кажется, не против, что ты водишь по секретному объекту близких друзей, – с некоторым удивлением отметила девушка.
– Это не совсем так. Ты первый человек без допуска, который попал в лабораторию.
– Но если объект закрытый, почему меня пустили?
– Это была моя личная просьба. К тому же, сотрудники службы безопасности тебя проверили и не обнаружили никаких угроз.
– Проверили?
– Конечно. Ты против?
– Нет, – Алена покачала головой. – Я думаю, мы все как на ладони у правительства и секретных служб. Так что одной проверкой больше…
– Отлично.
– Так ты мне расскажешь про то, что произошло в тот вечер? – вновь вернулась к прерванному разговору девушка, когда они миновали пост охраны с рамками металлоискателя и вышли на улицу.
Миша вздохнул.
– Мои объяснения могут показаться тебе скучными… – он поймал нетерпеливый Аленин взгляд. – Хорошо, хорошо! Понял… – они вышли с территории и присели на лавочку в ближайшем сквере. – Дело в том, что искусственные нейроволокна не слишком-то ладят с лимбической системой головного мозга… проще говоря, с эмоциональными перегрузками… В тот вечер мне было очень непросто… я столько всего вспомнил, так много переживаний из прошлого… НЭС считает, это стало основной причиной системного сбоя… – Миша улыбнулся. – Даже если тебе не нравится это выражение, иначе я свое состояние назвать не могу.
– Вы это исправите?
– Конечно исправим! – ни секунды не колебался с ответом молодой человек.
– Тогда почему ты с такой неохотой мне рассказал?
Миша нахмурился.
– Я слишком долго был инвалидом… ненормальным… Это тяжело – признавать свою слабость…чувствовать себя неполноценным, хуже других… Я видел, как ты смотрела на меня. Я же тебе больше нравлюсь таким – уверенно стоящим на собственных ногах, а не прикованным к инвалидному креслу слабаком?