Пока он бормотал какие-то неловкие, неуклюжие фразы, Эра, стоя на пороге квартиры, похоже, раздумывала, захлопнуть дверь у него перед носом или нет.
— Мог хотя бы меня выслушать, — усмехнулась с горечью.
— А что я должен был подумать? — в отчаянии спросил Андрей. — После твоего вранья?
— Это инструктор из аэроклуба, — глядя куда-то ему за спину, сказала Эра. — Подвез меня. Мы прыгали поздно, ждали, когда ветер ляжет. Следующий автобус был только через час. Выпили кофе. Говорили о соревнованиях. Все. Телефон я и правда забыла включить. Звук.
— Все? И это он назвал чудесным вечером? Разговор о соревнованиях? — он почувствовал, что снова заводится. — А потом прислал тебе цветы? Ты меня за идиота держишь?
— Можешь не верить, — Эра пожала плечами. — Все мои данные есть в базе клуба. Если у него ко мне какие-то чувства, это его проблемы. Если у тебя все, то…
— Эра… — Андрей удержал дверь, которую она хотела закрыть. — Пожалуйста, прости меня. Я очень виноват. Я очень тебя люблю.
— Да, я заметила… Давай не сейчас, ладно? Я тебя услышала.
Он стоял на площадке, тянул руку к кнопке звонка, отдергивал. Потом повернулся и ушел. Но решил, что не сдастся.
Целую неделю звонил ей по двадцать раз на дню — не брала трубку. Писал — не отвечала. Приходил домой — мать говорила, что ее нет. Потом поймал Эру у института. На что угодно был готов, лишь бы не потерять ее.
— Хорошо, — сдалась она с выражением «только отстань».
Постепенно все выровнялось. Но страх и сомнения никуда не ушли. Андрей не опускался до того, чтобы следить за Эрой, совать нос в ее телефон, но каждый раз, когда она ехала на аэродром, все внутри тоскливо сжималось. И не только от страха за нее, как раньше. Он понимал, что на таком фундаменте прочных отношений не построишь, но ничего не мог с собой поделать. Не мог не думать. Порвать с ней — тоже. Это, скорее, напоминало болезнь, изнурительную, изматывающую.
Так продолжалось почти два года. До той самой встречи одноклассников, когда Эра вдруг сказала, что выходит замуж…
Глава 25
Эра
Как же я жила без этого целый год?! Поверить невозможно!
Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три… кольцо… пятьсот двадцать четыре, пятьсот двадцать пять… купол…
Алина держалась рядом и внимательно наблюдала за мной, дублируя контроль камеры. Как будто я могла что-то забыть. Прыжок с восьмисот метров — чуть больше трех минут. Так много и так мало. Вертикальная нагрузка при соприкосновении с землей — примерно как если прыгать с полутораметровой высоты. Без парашюта, само собой. Чуть меньше моего роста.
И да, Никита накаркал — левую лодыжку повело. Размякший задник фиксировал слабовато. Резкая боль — я зашипела и шлепнулась на попу. Сверху накрыло мешком. Как в первый раз.
— Что, нога? — мгновенно отцепив ранец, Алина подскочила ко мне. — Встать можешь?
Опираясь на ее плечо, я попыталась подняться. Больно, но терпимо. Значит, не перелом, не вывих. Растяжение — ничего, не смертельно. Не в первый раз. Пройдет. Черт, ведь сразу же подумала, что берцы могут подвести. Срочно надо покупать новые.
Укладчики забрали парашюты, Алина по мини-рации вызвала машину, и нас с ней отвезли к манифесту. Через несколько минут туда подошел и Никита.
— Поздравляю, — буркнул он. — Берцы?
Я кивнула.
— Растянула немного. Ничего страшного.
— Я бы поставил незачет, — Никита повернулся к Алине.
Да он что, издевается?! Какой, к чертям собачьим, незачет?!
— Все было нормально, — возразила Алина. — Запись подтвердит. Не к чему придраться.
— Да? Совсем не к чему? В другой раз такая хреновая обувка может тебе стоить жизни, — он спонтанно перешел на ты.
— Я что, дура, снова в них прыгать?
— Была б умная, и в этот раз не стала бы.
Никита засунул руки в карманы, развернулся и ушел.
— Блин, чего ж он мерзкий-то такой? — спросила я в мировое пространство. — А кто-то говорил, что невредный.
— Забей, — махнула рукой Алина, подписывая протокол контроля и делая запись в мою прыжковую книжку. — Нормальный мужик, но иногда говнится. К тому же, не обижайся, но он прав, выброси эту дрянь.
— Да ладно, поняла уже, — я закатила глаза к потолку.