После утренней репетиции зашла в гримерку за сумкой и вдруг увидела на столе крафтовый сверток. Аж в глазах потемнело от ужаса. А потом разглядела, что это просто скомканный кусок бумаги. И окончательно поняла, что так дальше продолжаться не может. Или вывалю на кого-то все без остатка, или сойду с ума.
Баблузы в мастерской не оказалось. За последнюю неделю мы с ней вообще не разговаривали. Я заглядывала, здоровалась и летела дальше — времени не было.
— Заболела Луиза Фридриховна, — не отрывая головы от работы, сказал механик Володя.
— Что такое? — испугалась я.
— Простудилась.
Я тут же достала телефон и набрала номер. Баблуза отозвалась после десятого гудка. Хриплым сонным голосом:
— Ну вот, только заснула.
— Прости, ба. Что с тобой?
— Да ничего страшного. Обычный вирус. Пить и спать.
— Я зайду?
— Ни в коем случае, — она закашлялась. — Еще тебе не хватало подцепить.
— Да поговорить хотела.
— Нусь, точно не сегодня. Сова никакая. Никакущая.
— Ладно, — вздохнула я. — Не горит. Лечись хорошенько.
На самом деле горело. Да еще как. Австралийский степным пожаром. Закон подлости в действии. Но тут уж ничего не поделаешь.
Я принесла в мастерскую свою утку-испанку, с которой ездила на гастроли, и занялась мелким ремонтом. Вечернего спектакля у меня не было, но идти домой не хотелось. Просидела до начала шестого, поплелась на маршрутку, то и дело оглядываясь. Какие там прогулки пешком, когда паранойя на марше.
Вышла у метро и через два шага… едва не столкнулась с Эрой. Бежевое пальто, высокие сапоги, собранные в низкий узел волосы. За руку она держала мальчика лет четырех в синей курточке. Темноволосого и темноглазого, совсем на нее не похожего.
— Привет, — пробормотала Эра.
— Привет, — выжала из себя я.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Вид у нее был растерянный. Наверняка у меня такой же. Молча пойти дальше не получалось. Как будто прилипла. Сказать что-то — понятия не имела что. Мальчик переводил взгляд с нее на меня и обратно. И вдруг выпалил раскатисто:
— Здр-р-равствуйте!
И улыбнулся так, что не ответить тем же было просто невозможно. Кольнуло легонько — как каждый раз, когда приходилось общаться с детьми. И улетело.
— Здравствуй. Как тебя зовут?
— Дмитр-р-рий.
— Научился букву «р» говорить, так теперь и рычит, как трактор, — следом улыбнулась и Эра. — Послушай, Ин… Я с тобой поговорить хотела. Даже думала позвонить, но побоялась, что еще хуже сделаю.
— У меня давно другой номер.
Поговорить? О том, зачем пришла тогда? А может, и правда не для того, чтобы напомнить о себе? Особого желания разговаривать с ней я не испытывала, но… Был шанс закрыть гештальт. Водолей это сделал, наверно, пора и мне. Ведь если подумать, я до сих пор была на нее зла. Даже не за этот дурацкий визит, а за то, как она обошлась тогда с ним. За то, что не подумала, насколько больно будет ему от сногсшибательной новости о ее предстоящем замужестве.
— Ты торопишься? — она смотрела, умоляюще сдвинув брови.
— Нет. Хочешь… пойдем ко мне. Водолей в командировку уехал, я одна.
— А может, лучше ко мне? У тебя вот этот товарищ будет нам по ушам ездить. А дома сядет за конструктор — и нет его.
— Хорошо, — кивнула я, сама себе удивляясь. — Ты все там же?
— Нет, рядом. Сняла квартиру. Не хочу с родителями.
Мы шли по проспекту, и вместо нас, снимая напряжение, болтал Дима. О садике, о своем новом конструкторе, о бабушкиной собаке Люльке и еще тысяче вещей. Чтобы поддерживать этот разговор, надо было только поддакивать и удивляться. Это оказалось легко и даже приятно. Эра молчала, лишь иногда улыбалась, немного нервно.
Когда мы зашли в квартиру, тесную, не слишком уютную, я подумала, что на Ваське они все похожи. Независимо от планировки и размера. Кто вырос в старых районах, это понимает, а вот другим объяснить сложно.
Эра быстро разогрела ужин, накормила сына. Я отказалась, она тоже есть не стала. Может, из-за меня, но я не вникала. Захочет — поест, когда я уйду.
— Ну я пойду пор-р-работаю, — важно заявил Дима, закончив.
Я едва удержалась, чтобы не расхохотаться.
— Забавный у тебя парень, — сказала, когда он вышел. — Сплошной позитив.
— Ну да, — вздохнула Эра. — Весь в отца. Вырастет такой король школы.
— Разве плохо? — удивилась я. — Нам с тобой как раз уверенности в себе не хватало.
— Хорошо, но он пока не умеет переживать неудачи. Даже от самой маленькой скисает. Тоже как папаша, — тут она помрачнела. Встала, поставила чашки в кофемашину. — Не уснешь? Ты все так же спишь от кофе?