Открыв только что полученное сообщение, Денис быстро пробежал его глазами, потом изучил его еще раз, медленно и вдумчиво, но лишь после третьего прочтения до него дошел смысл написанного.
В тот же момент в его груди произошло резкое, болезненное движение, будто сжатая до этой минуты пружина распрямилась и вытолкнула на поверхность всю ту боль, что Денис упорно игнорировал с самой пятницы. Волна убийственной горечи, захлестнула его с головой. Он чуть было не захлебнулся в ее ядовитых водах, и лишь ярость, огненная ярость вспыхнувшая в его груди высушила своим неудержимым пламенем поток отчаяния. Ярость спасла Дениса от безумия, но сделала страшным. Лицо его исказилось, изрезалось глубокими, жесткими складками, а взгляд полыхал ненавистью.
Не пытаясь даже сопротивляться обуявшему его праведному гневу, он двинулся в шестидесятое отделение полиции, и вошел в его здание все с тем же перекошенным лицом. Не замечая ничего вокруг, он направился в кабинет следователя. Кто-то из дежурных попытался его притормозить, но был отправлен в нокаут, лишь одним ударом ладони в лоб. Больше Денису никто путь не преграждал.
Ворвавшись к Павлу Вениаминовичу, изучавшему бумаги, он навис над его столом с вопросом:
– Кто?
– Ты сядь, Денис, сядь, – засуетился следователь, видя, что перед ним стоит страшная машина для убийств, у которой напрочь поврежден головной компьютер.
То, что сын его сослуживца мог вырубить человека одним ударом, он не просто знал, но и видел собственными глазами. Павел Вениаминович не раз наблюдал за ним на тренировках по карате и даже звал работать в убойный отдел. Но парень отказывался, проявляя такое же рвение в работе с текстами, какое он демонстрировал на ковре.
– На-ка вот, выпей, – проговорил следователь, выуживая из сейфа бутыль беленькой и протягивая Денису граненый стакан.
– Не хочу! – прогремел он, сжимая кулаки и начиная метаться по кабинету, словно тигр в летке.
В этот момент, распахнулись двери и вбежал один из оперев.
– Павел Вениаминович, там Самохина побили!
Хозяин кабинета поднял глаза на Дениса и застонал.
– Иди, Карпов, иди, я сам разберусь.
Карпов бросил быстрый, жесткий взгляд на мечущегося Дениса и вышел.
– Ну, что ты творишь? – простонал следователь, – Это же умышленное причинение вреда работнику полиции, да еще на его рабочем месте! Приди в себя Денис, приди в себя! А то я тебя приведу, – уже тише добавил он.
– В обезьянник посадите? – зло выплюнул он.
– Да хоть бы и в обезьянник, пока ты кого-нибудь не убил! Ладно, сядь, – скомандовал Павел Вениаминович, немного смягчаясь. – Самохина придется задобрить, чтобы он и не думал писать заявление на тебя. А «кто» я не знаю. Интересный тоже такой, два дня с момента убийства прошло, я что тебе Шерлок Холмс что ли?!
– Вы Павел Вениаминович – следователь с двадцатилетним стажем, – с нажимом проговорил Денис.
– Денис, – начал отцовский друг как можно мягче, – я не представляю, что там произошло, не представляю, кто и за что мог наказать твою девушку. И в этом деле вопросов больше, чем в сборнике по алгебре, но я тебе обещаю, мы во всем разберемся.
– Сами-то верите? – Денис устало уронил голову в ладони и Павлу Вениаминовичу показалось, что он плачет.
Когда парень оторвал лицо от рук и встал его глаза оказались сухими, но взгляд был страшным, мертвым, будто в тот час, когда он осознал, что его Катерина мертва в нем самом тоже что-то умерло.
– Нашлись у нее какие-то родственники? – чужим, загробным голосом спросил Денис.
Павел Вениаминович отрицательно покачал головой.
– Сообщите мне, кода можно будет забрать останки, возьму на себя организацию похорон.
– Я распоряжусь, – пообещал отцовский друг.
Денис чуть заметно поклонился и направился к дери, затем резким движением снял с шеи массивную золотую цепь, и положил ее на стол следователя.
– Передайте Самохину и скажите, что я сожалею о случившемся.
Дверь за Денисом закрылась на удивление тихо, в холле его отчего-то тоже никто не окликнул и не попытался задержать. Он шел через пространство шестидесятого отделения будто воплощенная месть, шел тихо и беспрепятственно.
***
Прошла неделя со дня Катиной смерти. Денис сидел у себя на кухне и глушил стаканами водку. Рядом сжимая в руке рюмку сидел Родион. Они неспешно беседовали.
– Знаешь, Родь, я всё же хочу докопаться до правды, – проговорил Денис, вертя в руках гранитную плитку, на которой значились даты (1995-2019гг.) и имя – Земцова Екатерина Александровна. – Кем же всё-таки была Катя, той веселой девчонкой, которую я знал, или же совсем другим человеком?