Женщина поднялась из последних сил, подхватила маленькую девочку и побежала в сторону загадочного звука. Черная тропинка сначала хлестала ее по лицу сухими ветками высохших деревьев, потом вдруг она увидела, почувствовала живые зеленые листья, и свежий ветер, который коснулся лица. Юлга замерла. Прямо перед ней чистой, живой водой журчал маленький водопад, вокруг которого живой зеленью ликовала природа.
Девушка упала на колени, и подползла к воде, упала и жадно пила до тех пор, пока не почувствовала, как к ней возвращается жизнь. Нет ничего прекраснее холодной чистой воды. Хотя вода и показалась ей немного соленой.
Она зачерпнула воды и поднесла к губам ребенка. Несколько капель коснулись серого лица девочки, и вот уже губы порозовели, щеки покрылись ярким живым румянцем, а глаза открылись:
- Мама, я хочу кушать, - прошептала малышка и улыбнулась.
Юлга радостно выдохнула, увидев лицо своей ожившей дочери, и умылась водой, оставшейся в ладони. Когда она открыла глаза, перед ней вдруг расступился лес. И впереди она увидела тропинку, поле, деревню. Словно пелена, которая мешала ей увидеть дорогу, вдруг спала с глаз.
Она поднялась, и, боясь, что видение исчезнет, побежала вперед, девочка шла рядом с ней, вода вернула ей силы и радость жизни.
А водопад все журчал позади, солоноватая вода его бежала с гор, с самых вершин, с того самого камня, который издалека уже много лет видели жители ближайшей деревни. Камня, который одиноко стоял на вершине огромной скалы и очень походил на скорбного старика...
Глава 32. Хара Шарджан
- Второй умер за месяц, и ведь молодой совсем, только женился - вздохнул кто-то из людей, печальной толпой проходивших мимо. Юлга подняла глаза. Молодой охотник, умерший несколько дней назад, в дорогой одежде, с луком и стрелами сидел, привязанный, на своем коне, украшенном к обряду. Коня вел под уздцы один из мальчишек. Еще одни похороны за месяц - подумалось ей - запах сожженного тела еще несколько дней будет витать над поселением.
Уже месяц беспокоила ее какая-то дурная мысль. Внимательнее смотрела она на дочь, но вопросов не задавала. Вроде все так, как и раньше, добрая, веселая ее девочка, также старательна по дому и послушна матери. Двадцать лет прошло с тех пор, как они выбрались из проклятого леса, и все двадцать лет мать не нарадовалась на дочь, умницу и красавицу. Легко Альбе давались не только домашние дела, но и шаманские обряды. Все схватывала она на ходу, до всего была у нее жажда. Со всей страстью юности принимала она мир вокруг и требовала от него мгновенной и безмерной щедрости. Она не хотела ждать, не умела просить, всего и всегда было ей мало.
Вот только стала замечать мать, что дочь интересуется черными обрядами (то травку черную найдет у той в одежде припрятанной, то следы заячьей крови от обряда в лесу у опушки), спрашивает про яды, приходит домой, когда месяц уже скрылся в черной мгле ночи. А через месяц после этих странностей стали в деревни умирать люди. Сначала умер молодой охотник, который накануне узнал об изменах жены. Но наказать не успел. Бился до утра в горячке и умер к утру.
Сегодняшний мертвец тоже, кажется, был не случаен. Недавно ее дочь прибежала в слезах, плакала, что не отвечает ей Тамхир взаимностью, собирается жениться на другой. И вот не прошло и недели со свадьбы, молодой красавец следует в свое последнее путешествие, а безутешная жена плачет о его смерти - размышления старухи прервала дочь, презрительно пройдя вдоль печальной процессии, она остановилась у юрты и плюнула незаметно в сторону леса.
Мать поймала глаза дочери, полные ненависти и черной злобы, и ужаснулась.
- Альба, иди за мной - потребовала Юлга, понимая, что больше нельзя откладывать этот разговор. Нужно остановить дочь, пока безнаказанность и всесилие черных обрядов не подчинили юную душу.
Девушка вытерла руки о подол и прошла в юрту вслед за матерью.
- Что ты делаешь? Неужели ты перешла грань добра и зла? Разве этому я учила тебя? - вскинулась старуха.
- Мама, ну что ты... - выражение лица дочери приняло самое милое из всех возможных выражений - я же так люблю тебя, и никогда бы не ослушалась.
- я видела, как ты плакала об этом Тамхире, видела кровь обрядовых животных, а сегодня он мертв - ты убила его? - Юлга не могла успокоиться.
- Мамочка, идем со мной в лес, я покажу тебе, что я делала там. Это не то, что ты думаешь - и дочь обняла и потянула женщину за собой.
А может, я ошибаюсь - понадеялась старая шаманка, глядя в удивительные синие с золотыми искрами глаза дочери - совсем как у отца, такие же яркие как вода Озера в солнечный день.